С слишком свободным лифом Нарцисса решила проблему еще проще — напихала туда скомканных салфеток. Пышная грудь на хрупком теле пятнадцатилетней девушки смотрелась очень интересно и притягивала мужские взгляды. На балу Нарцисса имела небывалый успех, сумев обратить на себя внимание множества волшебников — женатых и холостых.
Друэлла же после бала отругала младшую дочь, используя самые вольные выражения из доступных благовоспитанной ведьме. И, самое главное, отчитала не за салфетки в лифе, а за платье. Бархатные наряды не одевают на летние праздники.
Наутро семейство Блэк посетил Абраксас Малфой с предложением брачного союза между Нарциссой и Люциусом Малфоем. На прошедшем вечере лорд Малфой танцевал с младшей Блэк два раза, постоянно заглядывая в декольте девушки с высоты своего роста. Конечно, салфеток он так не увидел — кружево всё прикрыло.
Не желая развеивать заблуждения будущего свёкра, Нарцисса еще несколько лет подшивала к своему нижнему белью ватные подушечки. Перестала она это делать только после рождения Драко, когда её грудь обрела желанный размер.
Нарцисса оттаскала бы тебя за волосы за рассказ об этом, — хихикал Люциус. — Это же страшная семейная тайна.
Она испортила моё самое любимое платье. Самое любимое!
Даже матушка Сириуса, по словам миссис Лестранж, была вполне обычной женщиной. И вовсе не «истеричкой», как называл её сын. Да, она умела громко кричать. Но, как правило, для крика имелась причина.
Вальбурга Блэк всю свою жизнь была недовольна собственным именем и своей судьбой. Боги не отсыпали ей ни удачи, ни счастья. После войны с Гриндевальдом все чистокровные женихи были наперечет. Немногим девушкам тогда удалось выйти замуж за сверстников своего круга. Кому-то пришлось удовольствоваться мужем на старше себя на двадцать-тридцать лет. Самые отчаянные приняли предложения волшебников, чьё происхождение считалось сомнительным из-за примеси нечеловеческой или маггловской крови.
Вальбурга Блэк не блистала красотой, очарованием или необыкновенным талантом. Разве что в зельеварении. Но, честно говоря, эта наука никогда не считалась подходящей для колдуний. Много ли известно ведьм-зельеваров?
Но мисс Блэк так боялась остаться старой девой, что вышла замуж за своего троюродного брата, который был младше на четыре года. Окружающие искренне считали, что Вальбурга напоила родича приворотным зельем, чтобы стать замужней дамой.
Действительно, вместе Орион и Вальбурга Блэк смотрелись более чем странно. Отец Сириуса был необыкновенно красив. Темные густые волосы, прямые и тяжелые. Тонкие черты лица и необыкновенно синие глаза — «чернила семьи Блэк». И он совершенно «не смотрелся» рядом с супругой, которая семейной красоты не унаследовала. Орион мог бы заключить и более выгодный брак.
Вальбурга не пользовалась особой любовью в собственной семье. Даже супруг перестал оказывать её трогательные знаки внимания. Может быть, любовное зелье выветрилось со временем. А может, мистер Блэк просто повзрослел — ему ведь было всего восемнадцать, когда магия брачного ритуала связала его с троюродной сестрой.
Даже через десять лет брака Вальбурга не забеременела, хотя все целители утверждали, что она и Орион здоровы и способны к деторождению. Её жизнь постепенно превратилась в кошмар. Она не имела права голоса. В семье в то время правила — иного слова и не подберёшь — свекровь Вальбурги, Мелани Блэк, МакМиллан в девичестве. Приказам Вальбурги не подчинялись даже домовые эльфы.
Орион изменял жене в открытую. Причём, уходя к очередной любовнице, не стеснялся просить у Вальбурги контрацептивное зелье. Неимоверное унижение для чистокровной волшебницы. Спасаясь от мира, младшая миссис Блэк похоронила себя в домашней лаборатории. Она была очень талантлива, но из-за запрета отца никогда не публиковалась. Это неприлично, если фамилия Блэк появится под рецептом зелья от кишечного недомогания.
Да-да, Вальбурга занималась совершенствованием рецептов существующих лечебных зелий, попутно создав несколько новых. Где-то в особняке на площади Гриммо хранились её записи — десяток тетрадей в обложках из телячьей кожи. Если «предатель Сириус» не растапливал ими камин!
Дети у Вальбурги и Ориона появились только спустя пятнадцать лет после свадьбы. Все были крайне удивлены появлением сыновей-погодок, которые получили и красоту, и характер и магическую силу.
Регулус Блэк был удивительным человеком. Тетушки, бывало, хихикали, шепчась, что именно младший из мальчиков получил семейное «слизеринство» в двойном размере — своё и старшего брата. Хитрый, коварный… в его распоряжении были сотни масок, которые использовались по обстоятельствам. Для Сириуса он был слабовольным маменькиным сыночком. Для родителей — наследником, который интересы семьи, её честь и благосостояние, ставит превыше всего на свете. Впрочем, это не было ложью. Тетушкам Регулус представлялся благовоспитанным юношей, всецело полагающимся на их жизненный опыт и мнение.
Хитрец! — хихикала Беллатрикс. — В двенадцать лет Регси заявил, что только его любимые родственницы и могут подобрать ему достойную невесту. Он знал! Знал, что эти старые перечницы никогда не договорятся. Старушки цапались все шесть лет так, что только перья летели. Тётя Элладора и тётя Лукреция не разговаривали друг с другом целый год! Всей семье устроили отдых, старые трещотки! Малыш всегда знал, что и когда говорить. Не сомневаюсь, что и Сириус на Гриффиндор отправился только потому, что братик ему намекнул, как все будут злиться, если он попадёт на этот грязнокровный факультет.
Немного помявшись, Беллатрикс сказала, что порой действительно побаивалась младшего кузена, когда он стал старше. Прирожденный интриган, Регулус всегда добивался нужного результата, казалось, пальцем о палец не ударив, а всего лишь вставив несколько нужных фраз в разговор. Для Беллатрикс, чьи боевые навыки и знание темных заклинаний, были безупречны, это казалось странным и пугающим.
Но, рассудив, что из-за родства таланты младшего кузена никогда не будут использованы против неё, колдунья успокоилась. И, конечно же, она не отказала, когда родственник решил присоединиться к Пожирателям смерти. Темный лорд считал Регулуса очень выгодным «приобретением». «Работой» молодого волшебника было внимательно слушать разговоры власть предержащих магического мира на светских вечеринках и приемах, приглашения на которые постоянно получал наследник древней чистокровной семьи, и, по возможности, вставлять нужные фразы. Там же Регулус присматривал выгодных союзников для Темного лорда. Именно он привел в ряды Пожирателей Смерти Бартемиуса Крауча-младшего, единственного сына человека, одержимого поимкой Пожирателей Смерти.
Регулус был предан Темному лорду. Он не предавал его. Мало ли что болтал Сириус, — мрачно рассказывала Беллатрикс. — Я сопровождала Темного лорда в его поездке по Германии, когда тётушка Вальбурга прислала письмо, что Регси нашли в каком-то маггловском переулке мертвым. Тело было завернуто в ковер, — она помолчала и продолжила. — Его убили по-маггловски — горло ножом перерезали. Явно чтобы не оставить магических следов. Любые заклинания, Грейнджер, даже простейшее Инкарцерус или Репаро, оставляют след. Это как призрачная тень волшебника, которая держится около суток. Есть специальные заклятья, которые выявляют этот след. Но специалистов, умеющих находить по следу или даже его отголоску волшебника, сотворившего заклинание, единицы. Дамблдор, — начала разгибать пальцы Беллатрикс. — Филиус Флитвик и… Темный лорд. Тот, кто похищал и допрашивал Регси, знал о магическом следе и постарался скрыть своё присутствие. Но таких знающих немного в Великобритании.
Последний раз кузена Беллатрикс видели на приеме в Министерстве магии. Пожиратели Смерти проделали большую работу, выясняя мельчайшие детали последних часов жизни Регулуса Блэка. Опросил всех знакомых волшебников, бывших на банкете, залезли в мысли и воспоминания осведомителей. И выяснили, в конце концов, что Регулус попрощался со своими собеседниками в одиннадцать часов вечера и направился к каминам в Атриуме Министерства магии. До каминов он не дошел. Один из Пожирателей Смерти занимал небольшую должность в Управлении каминных сетей и быстро выяснил, что из каминов Атриума никто не перемещался в сторону площади Гриммо. Отправлений по той каминной ветке не было еще целые сутки. Но вот в десять минут двенадцатого часа кто-то активировал камин в Аврорате. И, судя по чарам, перемещалось трое человек.