— Умру у гроба Пафнутия Чудотворца, а царю в вере не изменю! — воскликнул он.
Князь бился до последнего. Изнемогая от ран, он пал у левого клироса и принял мученическую смерть от рук врага.
И так в те дни погибали многие русские люди, верные крестному целованию и вере.
Счастливее других была судьба Дмитрия Пожарского. Когда жители Зарайска, где воеводствовал будущий герой великого русского ополчения, пришли к нему и стали склонять, чтобы целовать крест самозванцу, Дмитрий Пожарский с немногими людьми запёрся в крепости, попросил протопопа благословить его умереть за православную веру. Видя это, жители Зарайска начали колебаться. И тогда Дмитрий Пожарский пошёл на хитрость. Он заключил с жителями города такой уговор: «Будет на Московском государстве по-прежнему царь Василий, то ему и служить. А будет другой, и тому также служить». Уговор закрепили крестным целованием. Это принесло победу Дмитрию Пожарскому. Не только Зарайск не сдался самозванцу, но и Коломна снова отошла к царю Василию.
Однако у самозванца была подпора — рязанцы Ляпуновы. Они по-иезуитски умело использовали позицию, которая устраивала многих, но и была обманной и лживой.
События развивались так. К Данилову монастырю мирно съехались представители враждующих сторон. Интересы самозванца представляли русские изменники: князья Сицкий и Засекин, дворяне Нагой, Сунбулов, Плещеев. Московскую сторону представляли братья Ляпуновы, князь Голицын, коего Ляпуновы обещали возвести на трон. Первыми ораторами были Ляпуновы. Скажет слово один, другой тотчас поддержит.
— Царь Василий, — начали они старую песню, — сел на трон без согласия всей земли. Потому и земля разделилась, потому и кровь льётся.
Особенно усердствовал Захар Ляпунов.
— Братья Васильевы ядом умертвили своего племянника, а нашего отца-защитника. Ныне только враги отечества держатся за царя Василия!
— Не хотим царя Василия! — поддержали голоса.
Когда накал страстей достиг предела, Прокопий Ляпунов сказал:
— Мы не хотим ни самозванца, ни ляхов. Вот наша воля!
Умный коварный Сунбулов предложил выход:
— Согласны. Мы передадим в ваши руки тушинского «царя», вы сведёте с престола Василия. Затем изберёте нового царя, дабы изгнать ляхов.
Многим это предложение, подсказанное ляхами, показалось счастливым выходом, избавлением от бедствий. И никто не подумал, что коварники готовили России новые, ещё горшие беды.
С этим договором: «Ни самозванца, ни ляхов» — парламентарии двух враждующих станов прибыли на Лобное место. Там сошлось много черни, людей служилых. Были и сановитые люди. Великан Захар Ляпунов возвестил собравшимся, что России нужен новый царь, раздались клики в поддержку его слов. Но, чтобы придать сказанному характер законности, необходимо было решение синклита и высшего духовенства. Тогда главный коновод Захар Ляпунов повёл своих крамольников в Кремль. Всё было обдумано. Царя до времени не трогать. Взяли патриарха, бояр принудили «явиться к народу» и повели их к Серпуховским воротам. Захар Ляпунов и тушинские воеводы вывели своих почётных невольников к Москве-реке.
Захар Ляпунов, без шапки, с густой гривой рыжеватых волос, закинутых на затылок, дерзко оглядел собравшихся. Взгляд белёсых глаз был смелым и уверенным. Небрежным движением руки он указал на разъезды Лжедимитриевой конницы, резко произнёс:
— Отселе виднее и наш стыд, и наша смерть, ежели будем и дале стоять в своём погибельном упорстве.
Затем он обратил взор к Смоленской дороге, всматриваясь в облако пыли на ней. И все тоже стали поневоле всматриваться.
— Не явление ли войска гетмана Жолкевского предвещает сие облако пыли? К нашему позору и конечной погибели! Или не пришло время избавить Россию от Шуйского?
— Всё в воле Божьей! — отозвался в толпе чей-то голос.
— Власть не для себя существует, но ради Бога им есть служение, — поддержал кто-то из бояр.
— Какое служение! Ежели на престоле сидит нечестный царь, по силам ли ему служение? — возразил некто Хомутов, сам из крамольников.
— Зачем нам вести супротивные речи? — начал хитрый Сунбулов. — Ежели надумали избавить державу от стыда и гибели, то надо говорить речи согласные. Мы токмо из Тушина прибыли, и нам велено сказать. Вся земля Северская и все верные слуги «Димитрия» возвратятся под сень отечества, как скоро избудем Шуйского!