В коридоре к Кеше подошли трое.
- Эй умный, пойдём, потрещим, - сказал самый крупный из них. Двое других схватили новичка за рукав, и повели в туалет. Там они втолкнули его в каморку, в которой стояли технический инструментарий, - ведра, швабры и мётлы.
- Чё, откуда будыфь? - спросил Кешу веснушчатый здоровый парень.
- С Севера, - ответил тот.
- А чё такой умный-то, а?
Иннокентий ждал развития событий и молчал.
- В каком отфряде?
- Да в пятнадцатом он, у него шконка с краю, возле двери, - гнусаво сказал откуда-то сбоку худой подросток со шрамами на губах.
- Ну фьто, посфмотрфим, какой он умный, - прошепелявил рыжий и взял швабру, с которой свисала тряпка. Сунул её Кеше.
- Мой!
- Не буду, - сказал Кеша.
Сразу кто-то сзади ударил его по голове. Кеша упал на грязный пол. Все трое начали бить его ногами. Он закричал как дикий зверь, задёргался, будто бешеный, изо рта потекла пена. Он понял, что если не будет отбиваться, что его просто убьют здесь. Иннокентий кусал, лягал, бил своих врагов, цепляясь за их ноги и руки, пока валялся на полу, но их было больше, и они были старше его на три года.
- Атас, коридор! - крикнули им в дверь, и все трое убежали. Иннокентий встал на трясущихся ногах, держась за подоконник. Его лицо распухло и саднило, из носа текла кровь. В голове, вздрагивая огромным гонгом, пульсировала кровь.
Коридорный зашёл в туалет и, увидев там окровавленного Кешу, повёл к режимнику.
Помпореж, сидел за столом со своим подчинённым и ел арбуз.
- Андубин, ты не успел приехать, а уже в драку ввязался, так ты не научишься ничему тут, придётся в колонию отправлять, там как раз для таких, как ты и самое место, - сказал он, со смаком откусывая красную сочащуюся плоть, и выплывая семечки на стол.
- Они сами на меня напали, первые, - сказал Иннокентий с обидой в голосе.
- Кто такие?
- Я не знаю.
- Ладно, Васильев, сведи его в санчасть, пусть зелёнкой прижгут.
- Есть! - вытянулся в струнку коридорный, - пошли, - сказал он Кеше, и, взяв его за рукав, вывел за дверь.
- Не протянет он тут долго, задолбят или опустят по беспределу, - сказал Помпореж человеку, с которым сидел за большим столом.
Его собеседник вопросительно и подобострастно глянул снизу вверх.
- Говорю, не прогнётся, - швыркал арбузом помпореж, рукавом утирая с усов липкий сок, - я таких личностей знаю, - железо. Привезли его с детдома, чуть двоих не угандошил вчистую, едва откачали, ты проследи за ним, нам тут инциденты с летальным исходом не нужны - бланки Н-11 закончились. Ха-ха-ха!
Собеседник, подхалимно подхихикивая, кивнул и отрезал себе арбуза.
В санчасти медсестра, пожилая женщина, бесстрастно глядя на Иннокентия, промыла раны на его лице, обработала разбитую губу перекисью водорода, и вдруг нежно погладила его по голове.
-Бедненький ты мой, как зовут?
- Кеша, - ответил юный страдалец.
- Ну ничё, Кеша, ну ничё, ничё, иди...
Каким-то чутьём Иннокентий нашёл свой барак в пятнадцатом отряде и лёг на кровать. Мысли его были затуманены, в глазах сверкали зелёные искры.
Вскоре в казарму начали заходить школьники, закончившие уроки. Первым залетел разъярённый подбугорок, и, растолкав бритых соседей, подбежал к Иннокентию.
- Ты почему не был на уроках! Сука! - крикнул он и схватил Кешу за лацкан выгоревшего пиджачка, рывком посадив его на кровати.
Иннокентий размахнулся и отбил руку подханка.
- Ах ты тварь! - заорал тот, и только хотел ударить Иннокентия, как кто - то отбросил его в сторону как щенка.
Кеша поднял голову.
Форсисто выпятив грудь и засунув большие пальцы в карманы брюк, возле кровати стоял старший по отряду - Хан. Он подсел к Кеше и посмотрел на него холодными злыми глазами.
- Хан, его Мародёр с Пилой отметелели, он в санчасть попал, - сказал кто-то рядом.
- Заткнись, я знаю, - прошипел Хан в сторону.
- Слюшай, тэбя как зовут, - спросил он с деланым горским акцентом.
- Кеша.
- Ты, Кэша, по ходу ны поныл, куда попал, здэсь блатовать не канает, это короедка. И ты на пэрвом курсэ. Стэкловатный мальчик. Сейчас бэри тряпку и мой полы, или тебе капец, понял?
- Нет.
Хан сделал знак бугру, стоящему рядом.
Бугор коротко размахнулся и ударил мальчика по лицу. Он попал прямо синяк, который недавно поставили сапогом те трое в туалете. В глазах Иннокентия снова зажглись искры.
- Понял?
Кеша молчал. Бугор ударил ещё раз, в этот раз попав в разбитую губу, из которой снова хлынула кровь, заливая одежду мальчика и попадая на грязно-жёлтое покрывало.