Ребёнок был невероятно красив и не имел патологий. В свои два дня от роду он весил почти пять килограммов, в росте имел 58 сантиметров и был вполне здоров. И это мистическое здоровье он сохранит потом на всю свою жизнь, и его не отнимут ни тюрьма, ни война, ни годы скитания в поисках отца. На протяжении всей жизни Иннокентий пронёс безграничную любовь к собакам, и всегда при виде их радовался. И они, эти приручённые и прикормленные человечеством ещё с глубокой древности волки, будут отвечать Иннокентию взаимностью.
Его бросили как ненужный хлам, лишив с момента рождения самого первого права человека - права на жизнь.
На груди, в районе левого соска, доктора нашли родимое пятно в виде глаза, оплетённого узором, это пятно Иннокентий при первой возможности закрыл татуировкой, так как стыдился странного рисунка, данного природой.
Директор приюта очень привязалась к мальчику. Она часто находила его во дворе играющим с большими псами, призванными охранять подведомственную ей территорию от грабежей. Этих собак Иннокентий седлал как пони. Айсис содрогалась и хваталась за сердце, видя, как сторожевые нежно берут юного воспитанника за воротник и несут по дорожке. Она любила его словно своего сына, и для неё было страшным ударом, когда Иннокентия впервые уличили в воровстве консервов из детдомовского фургона, который мальчики иногда помогали разгружать водителям, получая за это конфеты и печенье. В тридцать с небольшим лет у неё появились седые волосы, а между бровей пролегла трагическая морщина, навсегда испортив её прекрасное высокородное лицо, когда её питомец совершил первое серьёзное правонарушение, до полусмерти избив кирпичами двух детдомовцев. Детдомовцы были старше его на три года, и Иннокентий застал их за зверскими издевательствами над бездомной дворняжкой, которую он прикормил через дыру в заборе.
Ему было двенадцать лет, когда он пришёл на задний двор и увидел, как двое парней били об дерево маленького Дружка, привязав за тощий хвост, пока по рыжей мордочке пеной не пошла красная кровь. Кеша догнал одного из них, и, схватив кирпич, бил злодея по голове, пока юный садист не перестал подавать признаки жизни. Второго мальчика Иннокентий поймал за ногу, когда тот перелезал через бетонный забор. Иннокентий разбил ему лоб. Когда Кеша пришёл на вахту, все увидели окровавленную рубаху и поняли, что случилось непоправимое.
Решением суда несовершеннолетний преступник был переведён в учреждение, имеющее статус спецшколы. В этом составном слове обманчиво звучит вторая его половина, как обещание светлого мира знаний. Но правду восстанавливает шипящая приставка, хлёстко запечатывающая неблагонадёжных элементов в тюремных задворках министерств и комитетов по образованию. Спецшколы созданы специально для людей, которые с момента своего появления на свет уже являются заведомо опасными для цивилизованного общества. Попадая туда, неблагополучные дети навсегда исчезают в беспробудном кошмаре криминальной жизни. Спецшкола отлично подходит для тех, кто родился в лагерях, тюрьмах и пересылках. Для тех, кто уже с самого первого часа на этой земле не имеют к себе доверия по неумолимым законам генетики. Эти учреждения - первоначальное место их обитания. Дальше им зияют заполярные клоаки пенитенциарной системы. Мир, недоступный для них, они видят как что-то враждебное. Как что-то потустороннее. Как зоопарк или цирк, в котором испуганные «фраера», прикормленные с кровавых рук власти, сидят на задних лапах и прыгают через горящий обруч на потеху зрителю. А сам зритель, голодный, но честный, никогда не опустится до того, чтобы собирать эти объедки. Он будет сидеть в Сизо, ехать по этапу, мёрзнуть в карцере, только лишь по факту своего рождения, потому что его тело уже давно принадлежит безымянной могиле, которую разроют потом в каком-нибудь Равлаге.
Вследствие логических парадоксов, кто-то из них иногда выбирается из-под давления этой центробежной силы, да зачастую лишь только затем, чтобы рано или поздно поймать вращающуюся пулю предателя чёрной воровской жизни, выпущенную из незарегистрированной огнестрельной единицы бывшим братом.
В приюте святого Патрика, в который маленький Кеша попал после своего счастливого спасения, он провёл рекордно большой срок в пять лет, потому что пользовался любовью директора. Он вёл себя не вызывающе, он не был агрессивен если его не трогали, и был в общем, ребёнком спокойного характера. Госпожа Осирова, которою тайно называли мать Тереза, заведовала приютом честно и по велению сердца, и её все любили за кроткий нрав. Когда по возрасту маленького Кешу она уже не смогла держать возле себя, она отдала его в детский дом, которым заведовал её лучший друг. И в детдоме Иннокентий вёл себя тихо и спокойно, пока однажды, дежурный по коридору, здоровый детина, хотел заставить 8 - летнего Кешу мыть полы в коридоре, но получил отказ. Этот эксплуататор детского труда стал хватать ребёнка за воротник, при этом грязно ругаясь. Иннокентий ударил его шваброй по голове, за что был немедленно свален на пол, избит грязными сапогами и заперт в тёмном чулане, где хранились тряпки и прочее техническое оснащение. Это и был первый карцер Иннокентия, или трюм, как называют подобные места попадающие в крайне ограниченное пространство мореплаватели криминальных просторов. Сколько карцеров будет потом на жизненном пути Иннокентия! И холодные, почти ледяные, и жаркие, без глотка воздуха, но всегда он будет вспоминать только этот первый чулан.