Выбрать главу

То что предсказывал старый   Гоша, сбывалось Аммарус  был уже почти весь занят врагом. Колонии расформировались, а политически и идеологически полезные зеки, бывшие  лидеры,  спецэтапом вывозились из республик. В такой  спецэтап и попал Иннокентий и ещё пятнадцать его единомышленников. Остальных заключённых тюрьмы «Стерх» вывели во двор и расстреляли. В маленькой республике  было три колонии,  в том числе женская, одна крытая тюрьма, одна колония для несовершеннолетних. В страшной панике   приближающегося  зла, не пощадили ни кого, кроме женщин и детей, их просто бросили в лагерях, сняв охрану и убрав руководство. Из жителей городка никто не хотел эвакуироваться, Четыре  воинских части устроили бунт,  повязали офицеров, и вышли правильным строем к мятежному генералу, размахивая его флагом.

Генерал Сетер шёл по республикам и городам со своей  разношёрстной армией.  Этот конгломерат как  животное поглощало все больше земли и растворяло в себе  федеральные войска, на форме меняли только шевроны, и новые части вступали в резерв  генерала. Почти никто не сопротивлялся, все шли за ним добровольно. За двадцать лет войны, генерал  подчинил себе почти две трети страны. На западе у него были союзники, на востоке  короли были у него в долгу, и он упивался этой властью.

Второго января, когда   авангардные части генерала Сетера  окружили республику  и вошли в город Рублёвск,  Иннокентий сидел в натопленном  карцере и пил кофе,  рассуждая о превратностях судеб.

Из мыслей и воспоминанием о прошлом, его вывел внезапный  грохот стальной  двери.

Кто-то открыл её и  убежал по коридору. Иннокентий слишком хорошо зная «мусорские прокладки», остался сидеть в камере.

Какие-то крики доносились из коридоров,  стены гудели. Он  не спеша  закурил сигарету  и набрал номер  на  мобильном.

- Рашпиль, что там у вас.

Трубка захрипела, и  из неё раздался  встревоженный хриплый голос:

- Шакал, всё конец, кумовья бежали, с вертухаями и дубачьём, этот черномазый здесь всё завоевал.

- Я в трюме, придите за мной, - сказал Иннокентий и запахнул поплотнее тужурку. Вот теперь по - настоящему надо решать, что делать.

Этой ночью повстанец  - генерал  ввёл в Рублёвск  две роты из своих войск,  вооружённых гаубицами, с электронным самонаведением и окружил здание администрации.

Мэр вынес ему ключи от города. Танковая дивизия номер 3, гарнизон, шестая дивизия десантников и  шестой пограничный мотострелковый полк, лишившись офицерского состава,  добровольно вступили в ряды армии Сетера.

Там-то в администрации генералу шепнули, что в колонии  №8 сидит мировой криминальный лидер по кличке Кеха Шакал, идеолог воровского закона и хранитель чести.  Тывар Сетер сел в Хаммер на гусеничной  тяге и поехал к лагерю. Подъехав к воротам, он в мегафон объявил, что зеки были осуждены при прежней преступной власти, и теперь их арест признаётся незаконным и они отныне свободны.

Лишившись администрации,  контролёров и охраны, лагерь № 8,  или в простонародье  восьмёрка, не впал в беспредел. Никто не шёл убивать,  ломать грабить и насиловать. Это общество, организованное по своим правилам, ждало дальнейших указаний  от своего пахана.

Кеха собрал сходняк  в кабинете генерала,  хозяина зоны, его труп был предварительно вытащен и сброшен  в отхожую яму. На виске зияла дыра, опаленная пороховыми газами, вылетевшими из именного «макарова».   На  это сходняке  присутствовали  воры и блатные. По общему мнению  решили не предпринимать никаких действий.

Там же,  рукой  Шакала был написан прогон,  который за час руками зеков размножился в таком  количестве,  что никакой  ксерокс был бы не в состоянии такое сделать.

 В «прогоне» говорилось:

                                    Добрый час, братва!