Длящаяся почти тридцать лет Великая Молчаливая Война, (GSW), пришла к своему завершению, ей суждено было закончиться, и, очень скоро. Закончиться полной победой зла. Хотя за столькие годы в громадном теле этого зла уже сформировались клетки добра, Сетер много сделал для страны.
Но как бы там не было, город, центр управления Федерации, пал под неудержимым натиском врага, а последние регулярные части, бывшие в состоянии сопротивляться и ещё не деморализованные психотронным оружием противника, были отброшены к южной окраине Федерации, которая оканчивалась морем. Столица была разрушена, частые бомбардировки сделали своё дело, оставляя ещё некогда красивейшую столицу в руинах. Рукотворное чудо света, куда съезжались туристы со всех стран, считающие свою жизнь прожитой зря, если в ней не было этого культурного паломничества, атаки врага превратили в агонизирующий труп.
В десять часов вечера к полуразрушенному дому по улице Войтенко подъехал бронированный автомобиль, из которого выскочил человек в военной форме и побежал к подъезду. Кто он был теперь? Такой же несчастный, страдающий раненый человек с обветренными губами и обожжённым лицом. Но его страдания были несравнимы ни с чьими другими, потому что он страдал за всех.
Человек, проявивший так много внимания к судьбе любимых им людей, нашёл их в хаосе разрушающийся многоэтажки, в квартире по улице Войтенко. Он прошёл сквозь окружение и каким-то чудом миновал смерти от мин и шальных пуль. Приехав к дому, он оставил группу для прикрытия разбитого подъезда. Он вошёл в квартиру, еле открыв перекошенную от артобстрела дверь.
Ефратская и Марта сидели на полу в углу и, обнявшись, плакали. Теодора с ними не было.
- Где он! - спросил человек, окинув ясным взором пустую квартиру. Перекрикивая грохот канонады, Ефратская показала ему рукой на пустой ящик из-под ос.
- Почему вы не остановили его? - сокрушённо сказал человек, устало опустив плечи и присаживаясь возле женщин, - он нужен нам как никогда! Через секунду уже вскочил на ноги.
- Кто здесь есть, поехали, вам надо в бомбоубежище, собирайте людей. Стучитесь в соседние квартиры, через сутки отправляется корабль на восток из городского порта, корабль будет под защитой красного креста - это международный символ, там будут женщины, дети, старики и раненые, это наш последний шанс, в городе девятьсот тысяч людей, из них выбираются единицы, самолёты сбивают, автобусы бомбят, автомобили обстреливают, но корабли выпускают.
- Какой красный крест! Ты о чём, - заплакала Ефратская, это же не человек, ему плевать.
- Молчать, собирайтесь, - закричал человек и выбежал вон.
Час спустя он начал готовить эвакуацию и вывозить ещё не убитых и не примкнувших к лагерю противника людей, своих горожан, соотечественников. Они отправлялись в поездах с отключёнными тормозами, на кораблях, под шквальным огнём с земли и воздуха, выбираясь из окружения.
Даже в самом страшном сне невозможно было вообразить тот ужас, который творился на улицах города. Люди бежали. Они, объятые страхом, схватив свои пожитки и побросав жилища, в панике рвались на юг. Автобусы и маршрутные такси, катера и самолёты-всё было до отказа забито людьми. Матери несли с собой на руках детей, семьи садились в автомобили, многие волокли с собой саквояжи с поклажей. Но транспорт был в состоянии взять только людей. Какой-то человек открыл чемодан и начал копаться в нём, выискивая деньги. Но даже деньги потеряли своё значение. По полуразрушенным улицам ездили патрульные автомобили и по звукоусилителям просили соблюдать спокойствие, но людей нельзя было успокоить. Семьи выносили с собой только самое дорогое, но все равно было много вещей, которым не хватало места, их бросали везде. Повсюду во дворах лежали персидские ковры, стояли резные итальянские гарнитуры, казалось, будто у города, распростёртого вдоль побережья каменным телом, выворочены наружу внутренности. Как будто какой-то исполинский патологоанатом, впервые препарировал каменное тело и с увлечением изучал, как всё работает, этот процесс был для него настолько занимателен, что даже людям отводилась роль, только лишь, может быть, в качестве крови, переносящей по артериям улиц живительную энергию праны. Этот урбанистический биолог вскрыл наконец-то тонкие каменные мышцы стен и выволок наружу биологический материал. Он узнал, чем всё живёт.