Выливая на станки и оборудование второе ведро, я услышал, как распахнулась дверь в цех, и в нее кто-то вбежал, громко матеря, на чем свет стоит все вокруг. Это спохватился Пётр. Не знаю, что его разбудило, но он вряд ли смог бы почувствовать запах дыма, а вот шум, который я поднял, уже мог разбудить кого угодно. Он вбежал, а когда увидел меня, то встал как вкопанный, затем почесал репу и выдал:
— Это что тут такое происходит? А ну прекратить безобразие! — Я на секунду тоже тормознул, кинул злобный взгляд на постоянно спящего сторожа и командирским голосом заорал на него:
— Ты что совсем охренел? Пожар тут, вот что. А тебе что показалось, что я тут шашлык затеял пожарить? — Вероятно в темноте, Пётр никак не смог меня разглядеть из-за отсутствия света в цеху, а единственный источник освещения, то есть пожар, плясал как умалишенный африканский шаман, во время обряда жертвоприношения, искажая и без того нечеткую картинку.
— Ларин ты, что ли это? — Я, пробегая мимо него, и показывая на ведра, у меня в руках заорал:
— Пётр, дрючить тебя в горло, давай помогай, а то сгорит тут все к черту. Беги за песком и принеси багор или что у нас тут есть, надо растащить ветошь, а то не тухнет она, зараза. — Пётр еще секунду смотрел мне вслед, пока я мчался с ведрами в уборную, затем выбежал из цеха. Я крикнул ему, чтобы он позвал часовых и охрану периметра, а то одни бы мы не справимся. Затем, забежав в туалет, оттащил тазик, с водой, которая уже хлестала через его края, поставив под оба крана по ведру, схватил его обеими руками. Все же таз был тяжелее ведер, да и не удобный он, широкий. Торопясь и сильно расплескивая воду через края, мощным толчком и размашистым движением выплеснул содержимое таза на станок, частично потушил его и снова убежал. Возвращаясь с наполненными ведрами, увидел Петра, который, не смотря на свою грузность, ловко бежал, таща в одной руке багор, больше почему-то похожий на швабру, а другой рукой волоча по земле ящик с песком. Я сказал ему, чтобы он растаскивал шваброй (а это именно она и оказалась) тряпки и по возможности выносил на улицу всю тару с маслом и мазутом. Он виновато и как-то испуганно улыбнулся в ответ на мою матерщину, по поводу отсутствия настоящего багра и наличия швабры, ставшей его заменителем, но молча начал исполнять мои приказы, не теряя времени. Я же один за другим, выплескивал из ведер и таза воду поочередно, то на станок, то на часть конвейера попутно засыпая песком уже вытащенные из огня, но еще горевшие промасленные тряпки. Минут через десять, к нам присоединились остальные сотрудники безопасности и начали помогать. Так спустя сорок минут усердной и немилосердной работы, мы все вместе справились с ситуацией и потушили пожар.
Когда последний огонек был задушен струёй воды из ведра, у меня в нем еще осталась вода, и в каком-то дурацком порыве, я вылил её на себя. Затем мы с Петром вышли на улицу, и я особо никогда не куривший, попросил у него папиросу. Когда тот поднес мне спичку давая прикурить, я глянул на огонек, насмешливо заигравший на ее конце, задул ее и плюнул в сторону. Папиросу я не вернул владельцу, тот уже жадно курил другую.
Затем у нас с Петром состоялся разговор, по поводу всего произошедшего. Я честно рассказал ему, как все произошло, и он, как мне кажется, поверил. Потом я объяснил ему, что когда сюда приедет начальство, то скорее всего, Игнат Петрович нам поверит, а вот гнусный начальник цеха, даже если поверит, то за моё проникновение на территорию фабрики в пьяном виде, устроит настоящую адскую жизнь, чего мне сильно не хотелось. Дальше я объяснил Петру и то, что узнав о спящем на посту охраннике, Никитин тоже не будет в восторге, и вся перспектива, ожидавшая меня, будет с удовольствием применена и в отношении Петра. Тот минуту посопел, но признав в моих словах истину, предложил немного изменить факты события. Я согласно кивнул и сказал, что у меня уже имеется версия и что вреда никому не будет от нашей маленькой неправды. Мы с Петром были уверены, что никто из нас не был причастен к трагическому инциденту. Может даже, получим премию, за спасения фабрики. Если разобраться, если бы не наше вмешательство, все могло закончиться куда печальнее. Например, Петр проснулся бы, но было уже поздно, фабрика пылала бы охваченная огнем. Он, опять же, согласился со мной, особенно с частью про премию и про героически спасенную нами фабрику, и согласился пересказать именно эту версию.
Еще во время пожара, я сказал Петру, чтобы он вызвал пожарный отряд на помощь и поставил в известность руководство. По всему городу были проведены линии связи, по типу телеграфного сообщения, но с возможностью передачи звуков — телефон. Устройство было мне знакомо по детству, такой дисковый аппарат импульсного набора, каким пользовались в советские времена. Пожарная команда уже приехала и ковырялась в остатках сгоревшего оборудования и инвентаря, а мы с Петром ждали приезда начальства. Остальная охрана, была вновь отправлена по своим постам. Первый приехал Галега, за ним в течение пяти минут влетел Никитин, и быстро проинспектировав масштабы ущерба, помчались к нам с очень воинственными физиями. Начался допрос:
— Что тут произошло? — Тараща глаза и плюясь, заорал начальник цеха.
— Погоди орать Игорь Николаевич, дай сначала они все спокойно расскажут. — Утихомирил подчинённого Игнат Петрович. — Петр рассказывай!
— Ну, а я чего? Я был на посту, не спал, вот, ну и пожар. Я туда, а там он. Ну а дальше вы знаете. — Очень сбивчиво и заметно нервничая, поведал историю Петр.
— Кто он? — посмотрел на охранника Игнат Петрович. — И где это там? Ты толком-то скажи, а то ничего не понятно.
— Так я и говорю, не спал на посту, тут вдруг пожар, я побежал к цеху, а там Камиль тушит его. Я говорю: ты откуда, а он мне, что мол, мимо шёл и прибежал тушить, а потом сказал, чтоб я звонил Вам и в пожарный отряд. Я позвонил и побежал помогать тушить. Всё.
— Что ты нам лапшу вешаешь? Ты два слова связать не можешь. — Сбился опять на крик начальник нашего цеха.
— Спокойнее Игорь, пусть лучше Камиль пояснит все. — Снова угомонил заместителя управляющий.
— Петр все правильно говорит, хоть и не очень внятно. — Сказал я, злобно глядя на Петра, а тот виновато уставился на меня. — Я пошел в коморку за инструментом, увидел сначала дым, а когда выбежал в коридор, то и языки пламени, маячившие в коридоре ведущего в цех. Понял, что случилась беда, и помчался тушить пожар. Нашел ведра и тазик и начал бороться с огнем. Тут появился Пётр, и я сказал ему звать помощь, что он мгновенно выполнил и примчался мне помогать. Так, совместными усилиями мы справились с пламенем и стали дожидаться вас и пожарный отряд.