Во-вторых, что естественно, Лика села эту книгу изучать. К счастью или нет, кто-то вложил в книгу листочек с указанием необходимых глав и конкретных моментов. Девушка сделала все, как было указано. И тогда начался ад - ее начал донимать один и тот же кошмар: она убегает от черного волка с горящими красным глазами. Но, постепенно, эта игра в салочки привела ее к замерзшему водопаду, к которому волк подходить опасался. Лике потребовалось два или три дня бесконечных размышлений и сопоставления фактов с написанным в книге, чтобы разгадать смысл.
В-третьих, она уговорила единственного более-менее близкого человека опробовать ритуал, ошибка в котором привела бы к смерти или, что еще хуже, пыткам в застенках Инквизиции. За украденную книгу, за занятие вещами не по статусу, за... в общем, причины бы обязательно нашлись. Ритуал прошел на ура - водопад растаял. И воспоминания обо всем произошедшем после Острова Волка смешались с нарастающей паранойей, вернув бессонницу. И Лике стало сложнее контролировать свои вспышки гнева. В особо «сильные» моменты ее взгляд застилал кроваво-красный туман, в котором виделись силуэты десятка (или больше) волков.
В-четвертых, сон, приснившийся им с Линой во время сеанса онейромантии... точнее говоря, Ликаон - теперь девушка была уверена в этом на сто процентов - сломал последний барьер на воспоминаниях, показав, что было на Острове Волка. И теперь она, хоть и могла спать нормально, не высыпалась. По крайней мере, за эту ночь она не выспалась, хотя проспала... Лика мысленно посчитала на пальцах - двенадцать часов.
Психея смотрела ей прямо в глаза, словно внимательно читала книгу, стремясь найти ответ на вопрос. Девушке стоило огромных трудов не опускать взгляд - для нее это было признанием собственной слабости. Но магистр явно была опытным игроком в «гляделки» с победным условием «Заставить собеседника нервничать и ошибаться».
- Ты прекрасно знаешь, что мне лгать бесполезно, - как-то слишком мягко произнесла она.
Лика внутренне подобралась, ожидая нападения, хоть и не совсем отдавала себе отчет в этом. Она лишь ощутила, каким тихим и редким стали ее дыхание и сердцебиение. Магистр, кажется, тоже ощущала нечто похожее. С той лишь разницей, что она разбиралась в ситуации лучше.
Надо было брать себя в руки и вытаскивать за волосы из дерьма, в которое вляпалась. По уши.
- Так же, как и то, что вы легко читаете мысли. Я не вижу смысла тратить свое и ваше время, - Лика скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на Психею.
Магистр улыбнулась, и девушка неосознанно отметила, что Психея довольно милая женщина. Но это состояние быстро прошло, и магистр снова превратилась в мраморную статую с бесстрастным выражением лица.
- Хорошо, я задам прямой вопрос, - она щелкнула пальцами, и Лика ощутила, как изменилась энергия в кабинете. Нет, не так - как остановились потоки энергии, просто исчезли! Барьер?! Какого черта?! Ситуация принимала скверный - для Лики - оборот. Психея продолжала сохранять невероятное спокойствие. - Как ты связалась с моим братом?
Еще бы - это ее территория, она сильнее Лики и опытнее. Магистр контролировала ситуацию и диктовала правила.
Девушка осознала, что ее начинает пробирать дрожь. Начала накатывать паника, сбывающая дыхание - отчасти из-за того, что изменилось привычное ощущение мира. Резкое перекрытие потоков магической энергии напоминает ситуацию, когда тебя внезапно вытаскивают из кромешной тьмы на слепящий свет (или наоборот), и ты временно дезориентирован.
- Понятия не имею, о чем вы, - Лика сильнее сжала пальцы на плечах, стараясь унять усиливающуюся дрожь. Постепенно она начала привыкать к отсутствию магической энергии вокруг.
- Я, в первую очередь, психолог, а уже потом псионик. И даже без телепатии вижу, что ты лжешь. Но да опустим мелкие детали - ты носишь метку нашего рода. Если бы ты была обращена Ликаоном - я бы не обратила внимания, - Психея положила руки на стол и сцепила пальцы.
Интересный поворот событий. Лика действительно не была обращена «через укус», следовательно, не входила в «стаю». В данном случае Ликаона. Но метка рода возможна только при таком обращении. А девушка подцепила проклятие оборотничества, когда взяла в руки «Царицу Ночи».
«Ворона», - как любила говорить ее мама, когда Лика обращала внимание на блестящие предметы. Будь то украшения или одежда. Впрочем, говорила она это не оскорбительным тоном - скорее, подчеркивая сходство с собой, которым гордилась. Сама мать тоже любила «блестяшки».