Пока они завтракали, приехала Фанни. Приветствуя друг друга, сестры обнялись. Альфред поклонился гостье.
– Спешу на работу. К вам только на минутку. Папа просил узнать, не нужно ли прислать невропатолога. Как себя чувствуете, герр гауптштурмфюрер?
– Благодарю вас, герр гауптштурмфюрер чувствует себя нормально- Передайте господину Вагнеру мою признательность за его заботу обо мне, но врач, пожалуй, не понадобится. Ваша сестра собирается меня экипировать, и мы решили посетить некоторые магазины.
– Так поедемте вместе,- предложила Фанни. – По путно вы завезете меня в гестапо.
– Просто не верится, что вы работаете в гестапо,- сказал Рунге, понизив голос.
– Почему? – не поняла Фанни. Я полагал, что там не место таким хорошеньким девушкам.
– Благодарю за комплимент! – засмеялась Фанни.
– Ты, пожалуйста, не думай о ней плохое. Она не следователь, не оперативник, а всего-навсего толмач,- заступилась за свою сестру Магда.
– Я и не боюсь. Было время, когда и сам чуть было не поступил к ним на работу.
– Кто же тебя отговорил?
– Мой незабвенный начальник Гельмут Крамер,- ответил Рунге. – «Воины, отстаивающие на поле боя честь нации, фюреру нужны не меньше, чем заплечных дел мастера,- сказал он. – Забудь о карьере в гестапо, и поедем на фронт!» Я согласился с ним.
Разговор этот показался Магде легкомысленным. Где-то в самой глубине души зашевелилось чувство ревности. «Удивительно! – мысленно воскликнула она. – Только полюбишь человека, как тут же появляется соперница. Надо предупредить Альфреда, чтобы он не увлекся моей сестрой».
– Правда, сестре тоже иногда приходится наблюдать за работой палача, но она больше переводит письменные материалы, чем присутствует на допросах. Это все же не одно и то же,- не без ехидства сообщила она о занятиях Фанни.
– Да, вы правы, нас, сотрудников гестапо, действительно мало кто любит. Даже вон бригаденфюрер СС Крамер и то, оказывается, считал нас палачами, а по части истребления людей сам обогнал любого профессионального палача,- пробормотала девушка.
– Не огорчайся,- утешила ее сестра. – Вас тоже любят.
– Нас? Кто?
– Не всех, конечно, но тебя вот любят. Разве забыла о том русском полковнике, который влюбился в тебя с первого взгляда? – спросила Магда.
Вместо ответа Фанни только улыбнулась.
– Разве русские тоже работают в гестапо? – сделал Рунге удивленное лицо.
– Русские не работают, а сидят в тюрьме,- ответила Магда за сестру. – Один из них как будто бы полюбил ее.
– Сестра ошибается,- поправила Фанни. – Не он влюбился в меня, а я сама полюбила его.
– Русского?
А чего вы удивились? Разве русские не люди? Если бы отец не настаивал, я ни за что бы не приехала тогда из Москвы,- сердито проговорила Фанни.
– Тише! – погрозила пальцем Магда. – Услышит начальство – так сразу из толмача превратишься в хефтлинга.
– Не беспокойся, о нашей поездке в Советский Союз гестапо знает давно…
На их пререкания Альфред не обратил никакого внимания. Его заинтересовала только личность русского полковника, о котором упомянули они ненароком. «Уж не Турханов ли это? Ведь он тоже содержится в их тюрьме».
Лучше было бы сразу спросить об этом Фанни, но он хорошо знал, как дорого может обойтись даже небольшая оплошность, поэтому решил дойти до истины шаг за шагом.
– В свое время мы тоже забирали в плен русских. Помнится, среди них был, кажется, и полковник. Не он попал к вам? – спросил Рунге.
– Едва ли. Вы воевали в Чехии, а наш полковник – в Польше. Как звали того полковника, которого вы пленили? – поинтересовалась Фанни.
– Русских мы всех называли Иванами. Кажется, нашего пленника тоже звали так. Да, да, полковник Иванов.
– Значит, не тот. Нашего зовут Турхановым. Вас он не интересует? -глядя ему в глаза, спросила Фанни.
Рунге смутился, но внешне ничем не выдал своего волнения.
– Нет, пускай продолжает покорять ваших переводчиц,- отшутился он.
Высадив сестру перед зданием гестапо, Магда повезла Рунге по лучшим универсальным магазинам города, и в течение трех часов закупили для него все необходимые предметы одежды и обуви. Собиралась было возвратиться домой, но Альфред неожиданно предложил «съездить к давнишнему приятелю в Моравию».
– Не к приятельнице? – пошутила Магда.
– В моей жизни была только одна приятельница. Она сидит вот, рядом со мной,- ласково произнес он.
«Белая принцесса», как называл свою автомашину Гельмут Крамер, переправилась через Дунай и вихрем помчалась по широкой автостраде в сторону старой австрийско-чехословацкой границы. Рунге сосредоточенно смотрел на километровые столбы. Увидев число «45», он попросил, остановиться. Магда с недоумением посмотрела на него, но машину остановила. Альфред вышел на дорогу, подошел к километровому столбу, раздвинув кусты, зашел в лес и, отсчитав от края дороги десять шагов, остановился возле огромного плоского камня, на котором лежал второй, величиною с человеческую голову. Убедившись, что за ним никто не следит, Рунге чуть приподнял камень поменьше и из-под него достал аккуратно сложенный лист бумаги, на котором было написано: «Встреча состоится в ресторане «Молодой петушок». Пароль прежний. Ждем три дня».
«Все в порядке,- обрадовался Альфред. – Товарищи ждут. Надо спешить».
Он вышел из леса. Магда сидела за рулем, отвернувшись в другую сторону.
– Ты не хочешь проветриться? – спросил Рунге. Та отрицательно покачала головой. – Тогда поехали.
«Белая принцесса» помчалась дальше. Скоро впереди показались новые коттеджи. Тут жили руководящие сотрудники местного административного управления и работники лесопильного завода. В центре поселка стоял двухэтажный дом, на фасаде которого, красовалась вывеска с изображением задиристого петушка и с надписью на немецком и чешском языках: «Молодой петушок». На специально отведенной площадке стояли легковые и грузовые автомашины, а также несколько подвод и верховых лошадей, привязанных к прочной коновязи.
– Твой приятель работает здесь? – спросила Магда, останавливая машину.
– Некоторым образом он является хозяином этого заведения,- ответил Рунге.
– Некоторым образом? Как это понять?
– Женился на хозяйке ресторана после демобилизации по инвалидности. Был полковником вермахта. Ногу потерял в тридцать девятом году в боях за Варшаву.
– Ногу потерял, а счастье нашел,- засмеялась Маг да. – Чем же знаменито заведение твоего друга?
– Оно славится своим фирменным блюдом – котлетами из петушиных гребешков. Не пробовала?
– Разве их едят? – удивилась Магда.
– Едят, да еще как! Местные гурманы считают эти гребешки лучшим деликатесом.
В ресторане посетителей было полно. Под предлогом поиска свободных мест Рунге внимательно осмотрел всех сидящих, но сначала не нашел своих знакомых. К счастью, его самого заметили. Из-за буфетной стойки вышел грузный человек и, сильно прихрамывая на правую ногу, прямо направился к вновь прибывшим.
– Альфред! Мой милый мальчик! – закричал он издали. – Ты ли это? Откуда? Кто тебя привез?
– Да, это я, любезный Цезарь. Явился вот к тебе, можно сказать, прямо с того света. А привез меня вот этот ангел,- указывая на свою спутницу, сказал Рунге. – Прошу любить и жаловать!
– Очень рад познакомиться с вами,- поклонился хозяин ресторана. – Почаще привозите его к нам. В долгу не останемся. Как видите, свободных мест нет здесь, поэтому пойдемте наверх. Аделина! – позвал он проходящую мимо официантку. – Накройте на стол для господина гауптштурмфюрера и его спутницы в моем кабинете.
В кабинете хозяина было тепло и уютно. Официантка на обеденный стол, специально поставленный рядом с письменным, положила меню с изображением молодого петушка на обложке. Рунге внимательно просмотрел ассортимент кушаний, но не нашел самого главного.
– Я не вижу здесь фирменного блюда,- сказал он, не отрывая взгляда от листка с перечнем кушаний.
– Его слопала война,- горестно отозвался Цезарь и многозначительно замолчал.