– Не представляю, как это сделать,- развел руками Турханов.- Вместо того чтобы не тратить дорогого времени на уговоры, не лучше ли просто ликвидировать этого садиста?
– Согласен с вами. Лучшей участи он не заслуживает. К сожалению, пока нам без него не обойтись,- признался Леонов и коротко объяснил почему.- Иханов хитер. Как только заговоришь с ним о чести и достоинстве советского гражданина, он тут же притворяется, что не понимает по-русски. Зная„татарский Язык, вы не позволите ему уклониться от серьезного разговора под этим предлогом.
– Понимаю,- согласился полковник.- Когда приступить к делу?
– Примерно через час,- сказал Леонов.- Вместе с вами будут действовать ваши друзья Емельянов с Ксенофонтовым, один из членов подпольного комитета и два штубендиста. Договоритесь с ними, как распределить роли в данной операции, и ждите сигнала…
В назначенное время боевая группа Турханова подошла к двери служебного помещения. Дежурный штубендист бесшумно открыл массивную дверь и пропустил участников группы вовнутрь помещения. Тут они вооружились булыжниками, заготовленными штубендистами для отражения возможного нападения со стороны взбунтовавшихся хефтлингов. Для командира группы, нашелся даже небольшой самодельный кинжал.
Ни Турханов, ни его друзья в этой части барака никогда не бывали, поэтому расположение служебных помещений для них оказалось незнакомым. Зато два штубендиста, вошедшие в боевую группу, хорошо знали его. Они безошибочно привели всю группу в личную спальню главного помощника Гориллы. Мишка Иханов спал на столе, накрывшись байковым одеялом. При появлении в комнате чужих он внезапно проснулся, вскочил на ноги и привычным жестом схватился за нагайку.
– Не дури, Иханов! Мы пришли сюда не шутки шутить,- строго предупредил Турханов на татарском языке. Негодяй хотел было позвать на помощь штубендистов, но, увидев в руке полковника кинжал, вдруг задрожал, заморгал, опустил голову и сдался.
– Что вы хотите от меня? – тихо спросил он.
– Хотим тебе предоставить возможность хотя бы частично искупить свою вину перед народом. В двадцатом блоке восстание. Штубендисты с нами. Если хочешь избежать смерти, ты должен вызвать блокового из его спальни. Он приговорен нами к смертной казни. Исполнение приговора штаб восстания возложил на тебя. Скажи, согласен ты с решением штаба или нет? – спросил Турханов.
– Я бы согласился, но фашисты все равно перебьют нас всех. Кроме одного ножа и нескольких булыжников, у вас нет другого оружия. Выступать с голыми руками против пулеметов и автоматов- это все равно что решиться на самоубийство. Я хочу жить,- захныкал Иханов.
– Оружие у нас будет, это не твоя забота. Скажи определенно – ты пойдешь с нами или нет? – в упор спросил Турханов.
– Хорошо, пойду с вами. Но когда вырвемся на свободу, вы не убьете меня? – продолжал торговаться Иханов.
– Нет, не убьем,-пообещал полковник.-Пошли, сделай свое дело и можешь рассчитывать на наше снисхождение. Возьми булыжник. Им ты раскроишь череп блоковому. Только не вздумай хитрить. Ты вес время будешь под моим неусыпным наблюдением. Малейший неверный шаг, и этот кинжал пронзит твое сердце.
Иханов взял протянутый одним из штубендистов камень, аккуратно завернул его в тряпку и в сопровождении заговорщиков покинул свою спальню. В коридоре он остановился еще раз, но, почувствовав у своей шеи острие кинжала, без дальнейших проволочек подошел к кладовой,, где обычно отдыхал блоковой, и смело постучал в дверь.
– Что такое? – послышался сонный голос Гориллы.
– Герр блокэлтестер! – позвал Иханов,- Пришли эсэсовцы. Они приказали разбудить вас.
– Сейчас выйду. Разбуди своих! – приказал блоковой.
Он верил в собачью преданность своего первого помощника, поэтому по его вызову вышел из спальни, как всегда спокойным и самоуверенным. Но на этот раз случилось то, чего больше всего опасаются тюремщики: Гориллу схватили, повалили на пол, один из нападавших сдавил ему горло, а Иханов с остервенением начал колотить булыжником по голове. Фашистский ублюдок даже не успел пикнуть, скорчился, захрипел, задрожал и затих. Хотя голова его превратилась в сплошное, кровавое месиво и сердце уже не билось, но Иханов не мог себя лишить удовольствия по старой садистской привычке поглумиться над трупом; он отбросил булыжник, выхватил кусочек лезвия безопасной бритвы и с наслаждением разрезал горло своему бывшему другу и покровителю.
Подошел Леонов с несколькими членами подпольного комитета.
– Оторвите его от этой скотины! – распорядился он, указывая на Иханова.- Он еще пригодится нам для более важных дел. Внутренний враг повержен. То же самое будет с внешним. Пошли. Надо приготовиться к решительной схватке…
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Вся власть в изолирблоке перешла в руки подпольного антифашистского комитета заключенных и его боевого органа – штаба восстания. Все боевые группы точно и быстро выполняли поставленные перед ними задачи. Представители администрации лагеря – староста блока и наиболее преданные ему холуи-штубендисты – были ликвидированы в срок и совершенно без всякого шума. Правда, наиболее трудные препятствия еще были впереди. На сторожевых вышках по-прежнему торчали пулеметы. Они в любое время могли открыть огонь и залить весь блок кровью заключенных, но узники, окрыленные первыми успехами, уже не сомневались в своей окончательной победе.
Приближалась решительная минута. Заключенные попрощались друг с другом, обменялись адресами.
Ксенофонтов и Емельянов хорошо знали адреса друг друга. Теперь надо было сообщить свои адреса Турханову. С этого и начали они свой последний разговор перед решительной схваткой с охраной лагеря.
– Если останусь в живых, я вас или ваших родных разыщу и без адреса. У нас есть еще дела поважнее. Пока не поздно, может быть, -займемся ими? – спросил полковник.
– Какие дела? – удивился Ксенофонтов.
– Теперь мы знаем, что наш прежний план побега сорвался задолго до начала его реализации,- начал Турханов.- Думаю, никто из нас не сожалеет об этом. Свобода, полученная при содействии гестаповца, независимо от мотивов содействия, не может не претить честному человеку.
– Правильно! – одобрил Емельянов.
– ~ Печалиться не станем,- согласился Ксенофонтов.- Тем более нам представилась другая возможность выйти на волю.
– Но успокаиваться еще рано. Новая возможность сопряжена с большими трудностями. Как реалисты, %мы должны предвидеть любые неожиданности и заранее подготовиться, чтобы они не привели к роковым последствиям.
– Ты это о чем? – насторожился Емельянов.
– Есть у меня страшная тайна. Я хотел открыть ее только командованию Советской Армии, но если мне не удастся выйти отсюда живым, вместе со мной погибнет и моя тайна. А это сопряжено с трагическими последствиями для миллионов людей. Обещайте мне в случае моей смерти сообщить мою тайну только – подчеркиваю: только!- советскому командованию, и я открою ее вам,- прошептал полковник.
Друзья поклялись выполнить его пожелание, и Турханов рассказал им о профессоре Вагнере и его лаборатории, где нацисты готовят новое секретное оружие.
Слушатели были потрясены. Они знали, что фашисты способны на любую подлость, но чтобы ученые в качестве подопытных животных использовали людей, в том числе и ни в чем не повинных, это просто не укладывалось в их сознании.
– Да, эти слухи обязательно надо проверить,- задумчиво проговорил Ксенофонтов.
– И если они подтвердятся, то виновных привлечь к строжайшей ответственности,- продолжил его мысль Емельянов.
– Само собою разумеется,- согласился с ними полковник.- Но дело даже не в этом. Надо обнаружить лабораторию Вагнера и как можно быстрее уничтожить ее. Иначе фашисты могут воспользоваться открытиями этого ученого-изверга для уничтожения уже не группы несчастных, а целых народов.
Товарищи договорились сделать все от них зависящее, чтобы сорвать преступные замыслы фашистов.
– А теперь закрепим нашу вечную дружбу,- предложил Ксенофонтов.