Побывали на даче и ее родственники и знакомые. Особенно часто приезжала сюда Фанни. Ведь только здесь она чувствовала себя среди своих, только здесь могла встречаться с любимым человеком. Когда не было Магды, а раза два даже в ее присутствии Фанни уводила Турханова в глубь сада или в ближайший лес, зеленой стеной стоявший вдоль высокого берега Дуная, и часами оставалась там, наслаждаясь пробуждающейся от зимней спячки природой в обществе любимого человека.
Профессор Вагнер первый раз приехал на дачу вместе с дочерью. Уединенный дом, своим видом напоминавший средневековый рыцарский замок, очень понравился старику. «Располагая надежной охраной, тут можно чувствовать себя в безопасности даже тогда, когда в связи с приближением фронта будет нарушен обычный порядок, – решил он, осмотрев дачу как снаружи, так и изнутри.- Надо» будет поговорить с Магдой и Альфредом, не согласятся ли они укрыть меня здесь, если красные нападут на Линц».
Рунге без слов согласился с таким предложением, но Магда ответила не сразу.
– В случае приближения красных к нашему городу, мне кажется, тебе лучше отсидеться в своей лаборатории под охраной зондеркоманды. Незамеченной не проберется туда даже мышь, а к нам может ворваться любой мародер, – задумчиво произнесла она.
– Это так, – согласился отец.- Но если появятся люди, специально ищущие встречи со мной вопреки моему желанию, то, мне кажется, от них легче будет укрыться здесь, чем в моей лаборатории. А чтобы обезопасить себя от нападения мародеров, я мог бы выделить для охраны дачи несколько человек из зондеркоманды.
– Это было бы весьма кстати. Пока дачу охраняют два фольксштурмовца из моего отряда, – сказал Рунге.
– Какие фольксштурмовцы? – удивилась Магда.
– Герберт Гросс – наш управляющий, который одновременно является командиром минометного отделения. Пока в отряде не получены минометы, я временно попросил его исполнять обязанности управляющего. Он охотно согласился и находится здесь вместе со своим вестовым, – объяснил Альфред.
– Вот и прекрасно! – воскликнул -Вагнер.- В случае надобности я передам его в распоряжение пару автоматчиков. Надо только их предупредить, чтобы без нашего ведома чужих на дачу не впускали.
– Само собою разумеется, – согласился Рунге.- Грабежи и убийства обычно происходят в период безвластия, когда обороняющиеся войска оставляют свои позиции,.а наступающий противник еще не успел закрепиться на захваченной территории. Вот тогда и бесчинствуют мародеры. Но мы, фольксштурмовцы, в своем районе не допустим беззакония. Нарушители порядка будут расстреливаться не месте, как требует инструкция. Думаю, начальство не станет возражать, если мне придется использовать часть своего отряда для защиты моих близких и их имущества.
– Можете не сомневаться в этом. Фольксштурм создан как для помощи действующей армии, так и несения полицейской службы в прифронтовой полосе. Я поговорю с бургомистром. Кажется, его- дача тоже находится где-то поблизости. В таком случае он наверняка попросит часть отряда для ее охраны. Как видите, интересы у вас общие, поэтому договориться будет не трудно.
Забегая вперед, следует сказать, что предположение Вагнера оправдалось полностью: бургомистр разрешил Рунге сформировать специальное подразделение из 20- 30 человек для охраны дач. Рунге поручил это дело Герберту Гроссу, а тот по договоренности с подпольным комитетом включил туда членов коммунистической партии и других антифашистских организаций. Таким образом под видом фольксштурма легально начал действовать целый взвод-»Интернационального партизанского отряда.
Наконец побывал на даче и Рудольф Иммерман. Он приехал в воскресный день вместе с Фанни, которую все еще считал своей невестой. Впрочем, сомневаться в этом у него не было оснований, так как по совету командования партизанского отряда девушка делала все, чтобы усыпить бдительность шефа. «Не раздражай его, не спорь с ним, продолжай разыгрывать из себя преданную нацистскую патриотку. Пусть он думает, что ссора профессора с руководителями концерна нисколько не отразилась на ваших отношениях. Пусть он по-прежнему продолжает надеяться сделать тебя своей супругой, а когда наступит время, мы ему укажем на его место в помойной яме истории», – говорил ей Турханов. Она старалась как могла, и не без успеха.
Иммермана на даче приняли весьма любезно. Сестры ухаживали за ним, старались предупреждать его желания, а чтобы он не скучал, к обеду пригласили семьи бургомистра и нескольких общих знакомых, благодаря чему обычный обед незаметно превратился в нечто среднее между банкетом и веселой пирушкой: провозглашали тосты, пили и ели, слушали музыку, танцевали. Особенно отличились дочери бургомистра: они хорошо пели, играли на рояле, танцевали. Причем если Рудольф не догадывался приглашать на очередной танец кого-нибудь из них, то они сами приглашали его. Так что в конце концов Фанни даже «приревновала» его к младшей из них, что весьма понравилось Иммерману.
Но хотя шеф гестапо веселился наравне с другими, однако не забывал и о своих профессиональных обязанностях: раза два обошел все внутренние помещения дачи, заглянул даже в подвал и кладовую, заговаривал с управляющим и прислугой, высматривал, выслушивал, что-то прикидывал в уме, что-то запоминал для себя.
– Должно быть, немалые деньги вложили вы в это дело, вон какое строительство развернули, – сделав жест изумления, спросил он у Рунге.- Не боитесь, что все это пойдет прахом?
– Я предостерегал Магду, но она слушается отца больше, чем меня, – скромно потупив глаза, ответил Альфред.- Дача куплена на деньги профессора, а документы оформлены на имя дочери. Она считает, что войну легче переждать вдали от крупного города.
– Разве вы не собираетесь эвакуироваться, если фронт приблизится к Линцу?
– Лично я лишен такой возможности. Ведь отряды фольксштурма должны обеспечить безопасность в период эвакуации городов, транспортных узлов, военных складов и промышленных предприятий. Если я и покину этот район, то одним из последних, – вздохнул Рунге.
«Вот оно что, – подумал Иммерман.- Очевидно, они решили всерьез обосноваться здесь. Конечно, здесь легче раствориться среди местных жителей, чем в городе. Вот почему профессор не пожалел денег».
– Знаете, дорогой Альфред, мне пришла в голову интересная мысль. Не зайдете ли вы ко мне завтра эдак часов в десять-одиннадцать? Посидим, потолкуем и, может быть, что-нибудь придумаем дельное на случай серьезных изменений в положении на фронтах.
– Охотно заеду к вам, – согласился Рунге.- Меня самого кое-что давно беспокоит. До сих пор мы с вами держались вместе думаю, в наших интересах сохранить эти добрые отношения.
– Сказано превосходно. Я такого же мнения, – хитро улыбаясь, проговорил Рудольф.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Воспользовавшись правами чрезвычайного комиссара, Вагнер прежде всего очистил весь персонал от неблагонадежных людей, ранее принятых на службу по настоянию руководителей концерна. Таким образом в его подчинении остались только убежденные нацисты, которых он знал давно и хорошо. Затем весь персонал профессор перевел на казарменное положение, вооружил его личным оружием и обязал ежедневно по три часа заниматься военной подготовкой, с тем чтобы в случае надобности вместе с личным составом зондеркоманды с оружием в руках защищать лабораторию от врагов рейха.