Оплакивая других, Эсфирь забыла о себе. А ее положение, хотя и не было безвыходным, все же внушало весьма серьезные опасения. Еще когда девушка находилась в бессознательном состоянии, Алина высказалась за ампутацию ноги. Яничек не согласился.
— Мы еще не все сделали, — возразил он. — Я уверен, можно избежать ампутации! Вы представляете, что значит для девушки на всю жизнь остаться калекой?
— Конечно. Но войдите и в мое положение! У меня же нет ни гипса, ни рентгена… А ей угрожает не только омертвение ткани, но и общее заражение крови.
— У вас будет все, что нужно. Подождите до завтра… После операции Яничек пошел к Турханову и рассказал об Эсфири.
— Да, ее надо спасти, — сказал полковник. — Что для этого необходимо?
— Прежде всего, деньги. На них можно приобрести Медикаменты даже у самих немцев.
Посоветовавшись с замполитом и начальником штаба, Турханов выдал Зденеку значительную сумму денег и немного золота, после чего тот отправился в путь…
В штабе отряда имелись сведения о некоторых участниках подпольных антифашистских организаций. Зденек тщательно просмотрел их. Были тут коммунисты, социалисты и сочувствующие им. Со многими из них партизанские разведчики успели познакомиться лично, а об остальных знали со слов других подпольщиков. Но, к сожалению, среди них не нашлось ни одного врача или аптекаря. «Ну что же, если нет, то мы их разыщем сами», — решил Яничек и на попутной машине отправился в город Кельце. Шофер высадил его на площади Жеромского. Город этот Зденек знал хорошо, так как, работая шофером в немецкой армии, не раз посещал его, однако среди жителей у него не было ни одного знакомого. Это, разумеется, затрудняло задачу Яничека. Побывал он в двух аптеках, но, кроме аспирина, ничего не купил. Проходя по улице Мельчарского, Зденек случайно обратил внимание на медную дощечку, прикрепленную к входной двери двухэтажного особняка, на которой была выгравирована следующая надпись по-польски и по-немецки: «Доктор Зенон Ягельский. Врач-стоматолог. Лечение и протезирование зубов. Прием больных с 10 ч. у. до 5 ч. в. ежедневно».
«Вот кто мне нужен», — решил Зденек и нажал кнопку звонка.
Дверь открыла высокая молодая женщина в ослепительно белом халате, очевидно медсестра.
— День добрый, пани! — поздоровался Яничек. — Можно ли попасть на прием к пану доктору?
— Проходите в приемную! — пригласила женщина. В просторной приемной, заставленной мягкой мебелью, больных не оказалось.
— Очевидно, пан Ягельский в городе недавно? — спросил Зденек.
— Почему вы так думаете? — удивилась женщина.
— Потому что нет больных. Должно быть, дорога сюда еще не всем известна.
— Работаем мы здесь давно, и больные хорошо нас знают, но для протезирования зубов сейчас ни у кого нет нужных материалов. Вот и сидим без дела. Как прикажете вас записать?
— Пишите: Эдмунд Янковский, коммерсант. Я хотел бы переговорить с паном Ягельским по весьма важному делу. Может быть, и не стоит включать меня в список ваших пациентов…
— Если не требуется лечения, не записываем. Учет пациентов ведется только для уплаты налогов.
— Тогда доложите без записи…
Доктор Ягельский, респектабельный мужчина лет сорока, принял Яничека приветливо, но в то же время и настороженно. Отрекомендовавшись краковским коммерсантом, Зденек стал рассказывать историю, из которой следовало, что ему, прибывшему в этот город всего на пару дней, в силу непредвиденных обстоятельств, придется задержаться на месяц, а может быть, даже больше.
— Случилось несчастье — жена попала в автомобильную катастрофу. Последствия весьма печальные. Сама-то она жива, но пришлось здорово потратиться, чтобы освободить ее от ответственности, а тут еще приходится покупать новую машину, да и квартиру снять. Наличных денег в злотых и марках у меня недостаточно, поэтому вынужден реализовать некоторые ценности и деньги в иностранной валюте. Зная нужду стоматологов, хочу предложить вам золото. Не купите ли вы у меня несколько червонцев? — спросил «коммерсант».
Глаза доктора вспыхнули, но больше он ничем не выдал свою заинтересованность в сделке.
— По сходной цене я купил бы у вас пяток червонцев, — сказал он спокойно.
Зденек выложил на стол пять монет и назвал цену, существовавшую на черном рынке Сталевой-Воли. Пан Ягельский не стал возражать, но расплатиться у него не хватило денег, и он решил послать медсестру к матери.