— Мне стыдно. Ты можешь считать меня легкомысленной, сумасбродной девчонкой, которая только и думает что об удовольствиях… Но поверь, это не так. Если бы у нас было время, у меня хватило бы силы молчать… Но остается всего несколько часов… И я должна сказать тебе… Конрад, что мне делать? Я не могу расстаться с тобой…
— Я тоже, Эльза. Мне кажется, я полюбил тебя давно, задолго до нашей встречи… Я был уверен, что где-то есть та единственная девушка, которую я полюблю всем сердцем, всей душой, за которую пойду на подвиг и на смерть. И вот ты явилась…
Ночь уже была на исходе, когда Конрад и Эльза, прижавшись друг к другу, неторопливо зашагали к лесной избушке.
— Неужели мы больше никогда не увидимся? — с горечью спросила Эльза.
— Обязательно увидимся. Красная Армия быстро продвигается на запад. Она скоро придет в Германию. И мы, партизаны, тоже. В одну прекрасную ночь я перелезу через ограду вашего сада, подойду к дому и тихо постучу в твое окно. Ты впустишь меня? — спросил он, нежно целуя ее.
— Скорее бы наступило это счастливое время!.. Возле дома пасечника их поджидали партизаны: Юлек доложил, что обмен назначен на 6:00.
— Я только что оттуда. Все идет по плану. Движения войск не замечено. Похоже на то, что полковник Планк пока придерживается наших условий. Вы будете присутствовать при обмене? — спросил он.
— Нет. Всю процедуру проделайте без меня, — сказал Кальтенберг.
Эльза вывела из избушки Берту. Та была очень недовольна, что ее разбудили ни свет ни заря.
— Господин гауптштурмфюрер! — сердито крикнула она, заметив Конрада. Что это значит? Почему нам не дают выспаться?
— Обстоятельства изменились. Ваш муж больше ни на минуту не хочет оставлять вас здесь. Лошади поданы. Садитесь.
Она хотела что-то сказать, но партизаны подняли ее и усадили в седло.
Кальтенберг подошел к Эльзе. Она плакала, не скрывая слез. Он взял ее руку и незаметно вложил в нее обручальное кольцо.
— Пусть оно всегда напоминает тебе о нашем тайном браке. Прощай, милая Эльза! — тихо сказал он.
— До свидания, любимый!..
Пятеро всадников тронулись в путь. Впереди ехал Юлек, за ним две женщины, а позади бойцы из боевой группы Кальтенберга. Скоро все они скрылись за деревьями.
Глава двадцать седьмая
Один из друзей Планка, работавший в центральном аппарате абвера, под строжайшим секретом сообщил об аресте полковника Ганзена, нынешнего начальника абвера, и его предшественника адмирала Канариса. Шеф абвергруппы 505 почувствовал себя плохо. Ему казалось, что все летит в тартарары. Стоит кому-нибудь из них назвать его своим сообщником, как гестапо тут же схватит его за шиворот. В довершение всего жена и сестра попали к партизанам. Если об этом прознает гестапо, страшной кары не миновать не только ему самому, но и членам семьи. Следовало обезопасить хотя бы их. Полковник связался с аэродромом. Дежурный ответил, что может оставить четыре места на самолет, отлетающий в 10.00. Планк согласился. Теперь оставалось ждать партизан. «Проклятие! Я в их руках! — сжимал он кулаки от злости. — Остерман повез к ним Еву… Им ничего не стоит убить его или захватить в плен, а жену и сестру оставить для дальнейшего шантажа…»
Однако партизаны честно выполнили условия обмена, и в семь часов утра голубой «мерседес», а за ним и мотоцикл Остермана остановились перед парадной дверью дворца Бохеньских.
— Милый! — бросилась Берта к мужу. — Здравствуй!
Лицо ее сияло. «Вот стерва! Ей и плен не плен. Попадись она в ад, и там будет чувствовать себя хозяйкой!» — подумал Планк, глядя на жену. У Эльзы же на глазах были слезы. Приветствуя брата, она кивнула головой и побежала к матери.
Берта начала рассказывать о своих переживаниях, но муж прервал ее:
— Потом, милая, потом. Времени у нас в обрез. Через три часа вы полетите в Берлин, оттуда в Швейцарию. Сопровождать вас будет Остерман.
— К чему такая спешка? Мог же ты оставить меня хоть на пару дней. Я так соскучилась по тебе… — замурлыкала она.
— Некогда, Берта. Я не хочу потерять вас еще раз. Здесь кругом враги. Дорога каждая минута. Мы поговорим за завтраком и по пути на аэродром, а пока ты мне коротко ответь всего на два вопроса.
— Хорошо, спрашивай. Я готова держать ответ, — вскинув голову, гордо сказала Берта.
— Прости, ты не так меня поняла. Я хочу спросить: что известно партизанам о нас?
— Да откуда мне знать? Они же передо мной не отчитывались.
— Но, может быть, они спрашивали, чем мы тут занимаемся?
— Спрашивали. Я сказала им, что ты руководишь авторемонтной мастерской.