Глава тридцать пятая
Разгромив немцев, Турханов под усиленной охраной автоматчиков увез на подводах полковника Планка и все захваченные документы абвергруппы 505. За ними следовали подводы с трофейными продуктами и оружием.
Соколов подъехал к домику садовника. У калитки валялся убитый часовой. Дверь была заперта изнутри.
— Марианна, откройте! — крикнул Соколов. — Выходите, вы свободны!
Дверь распахнулась. Щурясь от яркого света, показалась Марианна. Увидев улыбающегося Соколова, она бросилась к нему.
— Мама, посмотри, кто пришел! — радостно воскликнула она. — Ты не веришь русским, капитана Астахова считала провокатором. Иди убедись! Он сдержал свое слово!
— Садитесь на подводу, нам надо торопиться. Я вас отвезу к Тадеушу. Быстрее! Обо всем поговорим в пути! — остановил ее Соколов.
Женщины сели на повозку, и возница быстро погнал лошадей. За повозкой неотступно следовали трое верховых. В лесу они обогнали несколько небольших колонн партизан. Лица у них были серьезные, но, увидев Соколова, они приветственно улыбались ему.
— Господин Астахов, расскажите же наконец, как все это было? — спросила Марианна, не отрывая от него восторженного взгляда.
— Я не Астахов, — улыбнулся Соколов. — Чужое имя я вынужден был принять, чтобы обмануть полковника Планка. Обман удался, его шайка ликвидирована, а сам он попал к нам в плен. Теперь я могу открыться перед вами: меня зовут… — и он коротко рассказал о себе.
Незаметно проехали они километров восемь. Впереди между огромными елями показался просвет. Лошади пошли шагом.
— Через несколько минут вы будете у цели, — предупредил Соколов и соскочил с повозки.
— Я тоже хочу размяться. Помогите мне! — попросила Марианна, протягивая руки.
Мать строго посмотрела на нее, но она будто и не заметила ее многозначительного взгляда и спрыгнула с повозки.
— Как хорошо в лесу! — воскликнула девушка, глядя вокруг широко раскрытыми глазами. — Пусть они отъедут немножко, а мы отстанем! — добавила она тихо.
— Терехин! — окликнул возницу Соколов. — Подожди те нас на опушке леса!
Тот быстро погнал лошадей вперед. За ним поскакали конники.
— И здесь кончается наше путешествие? — спросила Марианна.
— Да. Рядом с лесом есть маленькая деревня. Там расквартировал батальон вашего брата.
— Боже мой! Неужели мы больше никогда не встретимся? — с грустью спросила она. — Мне так хочется отблагодарить вас…
— Это желание само по себе лучше всякой благодарности. Мне самому хотелось бы встретиться с вами после войны где-нибудь на молодежном балу и танцевать краковяк. Но это только несбыточная мечта, — вздохнул лейтенант.
— Почему?
— Война еще не кончилась, а пути наши расходятся. Кто знает, где мы будем через неделю, через месяц? Хотя по натуре я оптимист, но очень сомневаюсь, что нам приведется когда-нибудь встретиться.
Лес кончился. Впереди показалось поле, залитое летним солнцем. Невдалеке виднелась деревня.
— Попрощаемся здесь, — предложила Марианна. — Не хочу, чтобы на нас смотрели. С момента нашей первой встречи и до сегодняшнего дня я все время думала о вас. Теперь, как вы сказали, наши пути расходятся, и мы больше никогда не встретимся, но я вас не забуду. Вы добрый, бескорыстный друг, находчивый, смелый герой. Прощайте, мой дорогой спаситель!
Она кинулась ему на шею, обняла, прижалась к нему. В глазах у нее блестели слезы, хотя она силилась улыбнуться. «Эх, война, — думал Соколов, вытирая слезы с ее лица. — Она случайно столкнула нас, она же и разлучает».
— Прощайте, Марианна!
Когда они подошли к повозке, пани Матильда была явно не в духе.
— Что с тобой, дочь моя? — по-французски заговорила она. — Почему ты так любезна с этим плебеем?
— Мама, ничего особенного не случилось, — тихо ответила Марианна и, чтобы скрыть слезы, низко опустила голову.
— Брось! — проворчала пани Бохеньская. — Он даже не русский. Ты не знаешь, что чуваши — это всего-навсего полудикий народ. А ты дворянка! Забудь о нем и ищи себе друга среди молодых людей из цивилизованного общества.
— Когда смерть витала над нами, твои цивилизованные молодые люди почему-то не пришли на помощь, хотя мы с нетерпением ждали их! А этот «дикарь» появился без зова, вырвал из рук палача топор, занесенный над нашими головами, а нас выпустил на свободу. Скажи на милость, чем же он хуже других? — рассердилась Марианна.
Мать не ответила. Так молча и подъехали они к большому каменному дому в центре деревни. Возница остановил коней. Соколов соскочил на землю, помог сойти сначала графине, потом ее дочери. В это время из дома выбежал молодой человек в штатском и с криком «Мама!» бросился обнимать пани Матильду, потом схватил Марианну, приподнял ее, закружил, начал целовать. Слезы умиления появились на глазах у матери, когда она увидела эту радостную картину. Партизаны поняли, что они здесь лишние, и повернули лошадей.