— День добрый, пани Вольска! — приветствовал хозяйку Яничек. — Простите за беспокойство!
— Чему я обязана появлением в моем доме немецких жандармов? — не отвечая на приветствие, спросила Алина.
— Простите, мы вовсе не жандармы, — улыбнулся Зденек.
— Как не жандармы? — удивилась Алина. — Тогда кто же вы?
— Партизаны.
— А ваши мундиры?
— Сплошной маскарад. Чтобы обмануть бдительность синей полиции.
— Даже не верится… Я слышала разговор того офицера с хорунжим. Так мог говорить только немец.
— Он действительно немец по национальности. Но он — наш. Разрешите познакомить вас с командиром. Лейтенант Соколов. Вместе бежали из лагеря военнопленных.
— Алина Вольская, — протянула руку женщина. — Вы русский?
— Я советский офицер, — ответил Соколов, пожимая протянутую руку.
— Вот не ожидала! — обрадованно воскликнула хозяйка. — Садитесь, будьте гостями.
— Нет, товарищ Вольская, как-нибудь в другой раз.
Вас там ждут раненые. Если можете, поедемте поскорее.
— Далеко ехать?
— Не очень. Отряд находится в Яновских лесах. Женщина задумалась. «Вот удобный случай уйти к партизанам, — размышляла она. — Никто не помешает… Полиция считает, что меня увезли немцы. Гестапо тоже ничего не узнает. Правда, мне бы хотелось попасть в Армию Людову… Но ведь советские партизаны борются вместе с нами… Поеду!»
— Что мне взять с собой?
— Перевязочные материалы, лекарства, одежду. Вы же не покинете нас, пока не вылечите больных и раненых?
— Тогда грузите вот это, — показала она на два кожаных чемодана и железные ящики, стоявшие в соседней комнате. — Там есть все необходимое хирургу в походных условиях…
Через несколько минут вездеход, нагнавший на местных жителей такой страх, покинул поселок. На всякий случай Соколов решил запутать следы и направил машину в сторону Билгорая, а не к Яновским лесам. Это привело к неожиданной встрече. Как только партизаны, отъехали километров шесть, вдали показалась легковая машина.
— А что, если нам поинтересоваться, кто в ней едет? — спросил Соколов.
— В самом деле, — согласился Кальтенберг. — Должна быть большая шишка едет на «адмирале».[3]
Партизаны остановили вездеход так, чтобы он загородил часть дороги. В легковой машине, очевидно, заметили это. Она сбавила скорость, но знакомая эмблема на ветровом стекле и форма полевой жандармерии, должно быть, успокоили пассажиров — машина подъехала почти вплотную. Там было три человека: полковник с серебристыми витыми погонами, что указывало на его принадлежность к инженерным войскам, шофер-солдат и ефрейтор-автоматчик. Соколов и Кальтенберг, оба с автоматами в руках, подошли к ним.
— Проверка документов, — объявил Конрад.
— Битте! — открыв дверцу, полковник протянул свое удостоверение.
Кальтенберг внимательно просмотрел документ и вдруг заметил, что в нижнем правом углу второго листа нет секретной пометки, которую делали всем офицерам, находящимся в действующей армии.
— Вынужден вас задержать. Выходите! — приказал Кальтенберг.
— В чем дело? — заволновался полковник. Конрад объяснил.
— Это недоразумение. Я только вчера прибыл на Восточный фронт. Мне еще не успели как следует оформить документы, — пытался оправдаться полковник.
— Выходите! — крикнул Конрад и поднял автомат. Делать было нечего. Стараясь сохранить достоинство, полковник медленно вышел из машины: он не сомневался в благоприятном исходе инцидента. Но шофер и ефрейтор, очевидно, были иного мнения: когда Кальтенберг приказал им оставить оружие в машине, они кинулись к придорожным кустам. Соколов первой же очередью из автомата скосил обоих.
— Что вы делаете?! — в ужасе закричал полковник.
— Расстрел при попытке к бегству. С вами будет то же самое, если вздумаете бежать. Сдайте оружие! — и Конрад вынул у полковника из кобуры парабеллум.
Затем Соколов скрутил ему за спиной руки, использовав его же брючный ремень, и втолкнул в машину. Яничек сел за руль, и обе машины тронулись.
Проехав с километр, машины свернули на проселочную дорогу и быстро покатили в сторону леса, черневшего вдали.
Глава десятая
Остальные партизаны тем временем занялись устройством базы для своего отряда. Ввиду того что между людьми не были распределены обязанности, Турханов временно разбил их на три группы. Первой, куда вошла половина всего личного состава, он поручил оборудовать две землянки под жилье и одну под склад. Второй группе поручили приготовить обед из двух блюд: мясной суп на первое и овсяную кашу на второе. Третья группа взялась за организацию охраны лагеря. Летчики же занялись установлением связи с Большой землей, использовав для этой цели радиостанцию Евы, и поиском посадочной площадки на случай, если связь будет установлена и командир авиатранспортного полка, в котором они служили, согласится прислать за ними самолет. В противном случае они решили тоже воевать в рядах партизан.