— А как же отряд Ковпака? — спросил Турханов. — Наверно, вы слыхали о знаменитом зимнем походе одной из дивизий этого партизанского соединения-из Украины до Карпатских гор. Кстати, она тогда разгромила много фашистских гарнизонов и в нашем районе.
— Слыхал, конечно, — ответил командир. — Но то ковпаковцы, а то мы. Каждому свое…
«Да, каждому свое, — подумал тогда Турханов. — Вред, причиняемый маленькими отрядами, возможно, беспокоит немецкое командование не больше, чем комариный укус слона, но считать их бесполезными тоже нельзя. Появляясь в различных районах и нападая на мелкие группы противника, они дезориентируют вражескую разведку, мешают ей следить за такими отрядами, как наш».
Чтобы не подставить весь свой отряд под удар карателей, Турханов сосредоточил подразделения в разных уголках леса, сохранив между ними и штабом постоянную и крепкую связь. Так, например, рота Байдирекова обосновалась на восточной опушке леса, возле грунтовой дороги. С высоты птичьего полета позиция, занятая ротой, наверное, напоминала нечто подобное широко раскрытой звериной пасти, где окопы и другие огневые точки — зубы и клыки зверя, опушки леса — верхняя и нижняя губы, а дорога, выходящая из леса, — длинный высунутый язык.
Однажды утром весь отряд внезапно разбудила артиллерийская канонада. Люди выскочили из землянок и шалашей.
— Неужели приближается Красная Армия? — с надеждой спросил молодой партизан.
— Едва ли! — засомневался партизан постарше. — Скорее всего, каратели.
— Начинаются дни золотые, — вздохнул третий.
В эту минуту на взмыленном коне прискакал связной из роты Байдирекова.
— Товарищ полковник! — обратился он к командиру отряда. — К нашему лесу приближаются какие-то войска, преследуемые неизвестными воинами. Командир роты ждет вашего распоряжения.
— Алим, коня! — скомандовал полковник. — Два связных со мной!
Мурзаев подвел к нему двух оседланных лошадей. Командир вскочил на одну, на другую хотел сесть ординарец, но Турханов остановил его жестом.
— Я должен быть с вами, — сказал Алим по-татарски. — Так велела Ева.
— Я тебе покажу, что она велела! Иди к блиндажу, держи коней наготове. В случае чего, спасай радиостанцию. Понял? — строго сказал полковник, тоже по-татарски.
— Очень карашо! — и Алим. приложил руку к пилотке.
Полковник пустил коня вскачь. За ним поскакали связные. Когда они прибыли в распоряжение второй роты, Байдиреков стоял на мостике, подвешенном между двумя огромными елями на высоте десяти — двенадцати метров, и смотрел в бинокль. Передав коня подбежавшему партизану, Турханов тоже поднялся на наблюдательный пункт.
Командир роты доложил, что примерно час назад со стороны Билгорайских лесов послышались выстрелы, потом застучали крупнокалиберные пулеметы. Скоро к ним присоединилась артиллерия. Чтобы выяснить, кто с кем воюет, он послал на конях разведгруппу, которая скоро должна вернуться.
Турханов пожал ему руку и поднес к глазам свой бинокль. Вот опушка леса. Туда выбегают группы вооруженных людей. Их не меньше двадцати пяти-тридцати. Пока вина группа перебегает, другая прикрывает ее огнем из винтовок и автоматов. Потом они меняются ролями. Это — Четко организованный отход одной из воюющих сторон. Видно, они стараются оторваться от преследователей. А вот Ц преследователи. Они лучше вооружены. У них больше пулеметов, четыре пушки батальонной артиллерии. Теперь уже можно разглядеть каждого человека в отдельности. Отступающие одеты в зеленые шинели из английского сукна, на головах у них конфедератки. У преследователей Шинели мышиного цвета, высокие стальные каски. Значит, немецкие каратели напали на какую-то польскую воинскую часть. Хотя силы неравные, поляки все же организованно отошли к глубокому оврагу и заняли оборону вдоль его восточного крутого склона. Немцы попытались ворваться в овраг, но это им не удалось, и они вынуждены были залечь под убийственным пулеметным огнем. Теперь позиции преследователей оказались невыгодными. Противник их расстреливал прицельным огнем.
Потери немцев увеличивались с каждой минутой, а укрыться было негде. В результате один за другим замолчали несколько немецких пулеметов. Но поляки на этом не успокоились. Они ввели в бой ротные минометы. Мины начали рваться вокруг немецких пушек. Видно было, что одна попала в цель и вывела из строя пушку. Другая мина уничтожила расчет соседней пушки. Каратели стали отходить — возможно, хотели таким образом выманить противника из оврагов. Но поляки не поддались обману: оставив небольшое прикрытие вдоль склона, они двинулись по оврагу к лесу.