- А если...
Девушка не договорила. Лицо ее побледнело.
- Тогда увидимся не скоро, - печально улыбнулся он. - Когда уходите?
- Сейчас. С наступлением темноты товарищи должны переправить меня через реку Сан. Надо спешить.
- Я провожу вас немного. Подождите минуточку, переоденусь.
Она скрылась за перегородкой, скинула белый халат, надела гимнастерку и юбку защитного цвета, а вместо косынки с красным крестом - пилотку. Правда, на плечах у нее не было погон, а на пилотке - пятиконечной звезды, но отличительный знак партизана - красная лента, прикрепленная к пилотке наискосок, - сразу бросился в глаза.
Военная форма обычно придает человеку мужественный вид, но изящная фигура Эсфири, стянутая в талии солдатским ремнем, Зденеку показалась совсем хрупкой и нежной...
Предупредив дежурного санитара, чтобы он не впускал чужих, Эсфирь вышла с Яничеком, Некоторое время они шли рядом, не касаясь друг друга, словно чего-то боялись. Яничек видел, что молодые партизаны смотрели на них с улыбкой, а некоторые незаметно перемигивались или даже отпускали двусмысленные шутки. Хотя он знал, что никто из партизан никогда не обидит Эсфирь, все-таки ему стало не по себе.
"В жизни чего только не бывает, - размышлял Яничек, стараясь не замечать, не слушать шуток товарищей. - Ведь не исключено, что среди трехсот мужчин, относящихся к ней по-товарищески, вдруг найдется один такой, который не сумеет сдержаться, несмотря на строгое предупреждение Турханова, набросится на нее... Что тогда будет? У нее хватило мужества переносить пытки и издевательства бандитов, но не убьет ли ее обида, нанесенная своими товарищами? А ведь эта опасность вовсе не единственная... Что будет с ней, если она лицом к лицу столкнется с врагом, а поблизости не окажется ни одного партизана? Кто ее защитит тогда? Кто спасет от фашистского плена? Кто избавит от пыток и издевательств?"
Землянки остались позади, тропинка уходила все дальше в глубь леса. Яничек взял Эсфирь за руки и посмотрел в глаза.
- Дальше я пойду один. Ну, что ты мне скажешь на прощанье?
- Подожди еще немного, - она вдруг тоже перешла на "ты". - Хочешь, посидим...
Чуть в стороне от тропинки лежала поваленная засохшая береза. Они сели на замшелый ствол.
- Расскажи, Эсфирь, как прошла первая неделя новой жизни? Как ты чувствуешь себя среди незнакомых людей?
- Здесь хорошо, не то что в деревне. Там я жила в постоянном страхе. Ведь любой подлец мог меня выдать немцам. А тут я спокойна: партизаны меня никогда не вы дадут, а если и придется пострадать, то вместе со всеми. Как говорится, на миру и смерть красна.
- Значит, ты довольна судьбой?
- Как же мне не быть довольной? Все ко мне добры, предупредительны. Командиры относятся как к родной, а Лев Давыдович даже предлагал удочерить.
Яничек засмеялся:
- Не слишком ли молод папаша?
- Я не согласилась.
- Правильно! Да-а, жизнь сложная штука. Вот мы сейчас живем, трудностей особых не замечаем. А начнутся бои, каратели вынудят нас уйти в другой лес или выгонят в поле. Что ты будешь делать, если где-нибудь в незнакомом лесу очутишься лицом к лицу с врагом?
- Буду биться до последнего патрона, а последним застрелюсь сама. Алина научила меня пользоваться пистолетом. У нее есть "Вальтер-2". Волжанин подарил. Говорят, разведчики отобрали у немецкого офицера.
- Вот такой? - вытащив из кармана, показал Зденек свой пистолет.
- Точь-в-точь.
- Тогда покажи, чему тебя научила твоя Алина.
Эсфирь показала, как заряжается и разряжается пистолет, как ставится на предохранитель, как снимается с предохранителя, как надо целиться и стрелять.
- На двадцать пять метров бьет без промаха!
- А ты стреляла?
- Пока нет. Собирались завтра отойти подальше от землянок и попробовать.
- То, что можно сделать сегодня, никогда не оставляй на завтра! Вот тебе мишень. Вообрази, что там стоит фашист, и стрельни в него раза два, показал он на дерево невдалеке.
Эсфирь долго целилась, потом выстрелила три раза подряд. Хотя дерево было толстое, ни одна пуля не задела его. Девушка удивилась:
- Неужели промазала? А если бы там стоял каратель?
- Он остался бы невредимым. Стрельба из пистолета - тоже искусство. Чтобы добиться успеха, надо учиться, надо тренироваться. Возьми этот пистолет. Я дарю его тебе. Пусть он станет твоим надежным другом, помощником и верным защитником... А теперь мне пора, - сказал Яничек, поднимаясь.
- Боже мой! Я и не заметила, как пролетело время... Спасибо тебе за пистолет, за дружбу и...
Эсфирь покраснела, опустила голову.
- За урок стрельбы, - хотела ты сказать? - улыбнулся Зденек. - Пока он был неудачным, но я обещаю сделать из тебя прекрасного стрелка. До свидания!
- Возвращайся скорее! Я буду ждать...
Глава двадцать первая
Казалось, время движется черепашьими шагами. Один за другим прошли три дня, а от Зденека не было никаких вестей. Правда, первые два дня Эсфирь особенно не волновалась. Ведь не на прогулку пошел, а на задание. Когда же Яничек не появился и на третий день, она перепугалась не на шутку. Тут она вспомнила о пистолете, который он подарил на прощание. "А вдруг у него не осталось никакого оружия? - защемило у нее сердце. - Пойти в стан врага без оружия - это ужасно! Ведь его могут взять голыми руками! Боже мой, что я наделала! Почему не отказалась от подарка?"
Ночью она не могла уснуть. В ее разгоряченном воображении возникали картины одна страшнее другой. То ей казалось, что Яничек бежит от патрулей, а те вот-вот настигнут его. Надо обернуться и выпустить в преследователей несколько пуль, а ему не из чего стрелять. То его, спрятавшегося в заброшенном домике, окружают со всех сторон фашисты, ломают дверь, а он опять не может отстреливаться. "Во всем виновата я, - шептала она, глотая слезы. - Если бы я отказалась, он отбился бы от преследователей, а в крайнем случае застрелился. И то лучше, чем попасть к ним в лапы, чем терпеть издевательства и пытки в гестаповском застенке. А теперь... неужели ему не спастись? Неужели товарищи не помогут? Неужели даже Турханов не сумеет выручить из беды?"
Утром, не вытерпев, она побежала к командиру отряда. Мурзаев сидел у входа в блиндаж и блаженно щурился на утреннее солнышко, словно кот, наевшийся сметаны. Увидев девушку, он поднял руку.
- Зефир, ты куда? - остановил он девушку.
- К полковнику, - несмело ответила Эсфирь.
- К нему нельзя. Полковник будет отдыхать. Полковник хочет глаза вот так сделать, - он закрыл глаза и пока зал на них двумя пальцами. Потом, решив, что очень хорошо пошутил, засмеялся.
- Что ты выдумываешь, Алим? - послышался голос Турханова. - В это время полковник никогда не отдыхает. Заходи, Эсфирь!
Девушка осторожно приоткрыла дверь, постояла немного в нерешительности, потом вошла.
- Доброе утро, товарищ полковник!
Уловив в ее голосе печаль, Турханов внимательно посмотрел на нее.
- Что случилось? - встревожился он. - Кто тебя обидел?
- Меня никто, а я обидела человека, - призналась девушка.
Командир не поверил. Он знал, что Эсфирь не способна обидеть не только человека, но даже маленькую букашку, которая как раз в это время разгуливала по ее гимнастерке.
"Слава богу! - с облегчением вздохнул Турханов. - Лишь бы ее не обидели, а ее бояться нечего. Любой из наших парней примет от нее "обиду" как награду. Однако послушаем..."
- Кого и как ты обидела? Давай выкладывай по порядку! полушутя-полусерьезно сказал он.
Эсфирь рассказала все, как было, ничего не утаивая. Она призналась, что последнюю ночь провела без сна, все думала и плакала.
- Рискуя своей жизнью, он спас меня от мучительной смерти в концлагере, а я, вместо благодарности, только погубила его!
Турханов еле сдерживал смех, однако надо было роль строгого папаши доиграть до конца.
- Что же это получается? Выходит, одни ненавидят, а другие влюбляются... Скажи, Эсфирь, вы любите друг друга? - спросил он, улыбаясь глазами.
Девушка совсем растерялась. Она то бледнела, то краснела, губы дрожали, голова опускалась все ниже, а в глазах заблестели слезы.