- А как ему было угодно?
- В то время у нас гостил некто по фамилии Матковский. На обеих картинах лицо Казимира заменили физиономией этого человека, а когда Садкович завершил работу по подделке собственных произведений, его пристрелил часовой. Правда, нам сказали, что убийство произошло случайно, но я этому не поверила.
- Почему?
- Потому что во владениях моего брата никаких случайностей не бывает. Очевидно, в смерти талантливого художника виновен не один только часовой.
- А для чего вашему брату понадобилось заставлять художника подделывать картины?
- Я много думала об этом. По-моему, в данном случае решающее влияние оказали соображения политического характера.
- Что вас заставляет думать так?
- В день отъезда Матковского брат устроил прием. Обычно на торжественных обедах мама сидит за столом в центре, по правую руку от нее брат, по левую - Берта. На сей раз Ганс предложил посадить Матковского между мамой и Бертой. "Чтобы я сидела рядом с каким-то прощелыгой? Никогда!" закричала мама. На это Ганс спокойно возразил: "Говорят, Юзеф Пилсудский не был дворянином, но на официальном приеме сидел рядом с самим Гинденбургом. Ежи Матковский сейчас всего-навсего мелкий плутишка, но кто знает, кем он будет после войны? А вдруг - вторым Пилсудским?" После этого мать уже не возражала...
Конрад в душе ликовал. Все, что он услышал сегодня от Берты и Эльзы, по его мнению, было очень важно для дальнейшей борьбы с абвером. Об этом надо было немедленно доложить командованию отряда, и он поспешил закончить допрос. Эльзе это явно не понравилось.
- Говорят, на фронте убивают пленных, после того как выпытают нужные сведения. Я вам рассказала все, что знала. Неужели теперь меня ждет такое же наказание? - спросила она изменившимся голосом.
Конрад взял ее за плечи и внимательно посмотрел в лицо.
- Подобным образом расправляются с пленными только фашисты. Мы невинных не трогаем. На сегодня хватит, больше я вас не стану мучить. Возвращайтесь в дом пасечника и спокойно отдыхайте.
- Но зато у меня к вам масса вопросов, - улыбнулась Эльза.
- Мы еще поговорим. Впереди у нас много времени. До свидания! - сказал он, пожимая ей руку.
Глава двадцать первая
Доклад Кальтенберга вызвал огромный интерес у командования отряда. Было решено продолжать допросы женщин еще несколько дней. Поэтому Юлеку, который должен был вести переговоры с полковником Планком об обмене его сестры и жены на радистку отряда, приказано было ждать особого распоряжения.
Турханов поспешил сообщить генералу Барсукову новые сведения об абвергруппе 505. В тот же день был получен ответ. Партизанам предлагалось усилить бдительность, добытые сведения до поры до времени хранить в строжайшей тайне и, продолжая держать "Осиное гнездо" под неусыпным наблюдением, попробовать внедрить в него своего представителя. Это озадачило командира отряда. Кого же послать? Конрад исключается, его уже видели члены семьи начальника абвергруппы, и, кроме того, на него наверняка в абвере имеется досье. Можно было бы послать Яничека, но его тоже знают жена и мать полковника Планка; кроме того, Зденек прочно обосновался в Кельцах, связался с представителями различных оккупационных учреждений, в том числе даже с одним из гестаповцев, и через них добывает весьма ценные сведения. Юлек также не подходит, у него уже была встреча с адъютантом Планка. В отряде больше нет ни одного человека, которого можно было бы выдать за немца и который мог бы справиться с таким важным поручением.
Пока Турханов ломал голову над этой трудной задачей, Яничек и его шофер Вацлавик, молодой поляк, принятый в отряд по рекомендации Келецкой подпольной организации ППР, ввели в штабную землянку связанного человека в форме капитана вермахта, но с повязкой на рукаве, на которой было написано "РОА" - опознавательный знак армии предателя Власова.
- Привез к вам земляка, - сообщил, показывая на него, Яничек. Познакомился в поезде. Я проиграл ему пятьсот злотых, и он, видно, решил совсем ограбить меня.
Не отставал, не отпускал ни на шаг. В Кельцах вместе зашли в комендатуру, он отметил командировочное предписание и спросил, как добраться до резиденции полковника Планка. Ему объяснили. А когда вышли из комендатуры, я предложил ему доставить его "к моему другу Гансу". Он и поверил. В лесу мы его с шофером скрутили, заткнули рот, завязали глаза и прямым маршрутом доставили сюда. Но самое интересное - его физиономия. Вот сами посмотрите!
Он снял тряпку, которой была обмотана голова власовца, и вытащил изо рта кляп. Турханов посмотрел на него и чуть не ахнул: он был так похож на Соколова, будто они были близнецами.
- Как его фамилия? - спросил полковник.
- Вот документы. Если верить им, его зовут Астаховым.
Яничек выложил на стол бумажник с деньгами и документами. Из удостоверения личности, выданного на имя капитана Астахова, следовало, что он с осени сорок второго года служит в разведотделе штаба армии Власова, за успешное выполнение заданий командования дважды награждался орденом железного креста. Там же были документы на эти кресты, а сами они были приколоты к кителю предателя. В. командировочном предписании было сказано, что капитан Астахов временно командируется в распоряжение абвергруппы 505. Оно было подписано самим Власовым и его начальником штаба, что свидетельствовало о том, что миссия эта была весьма важной.
- Ты чуваш? - спросил Турханов.
- С чувашом - чуваш, с русским - русский, с немцем - немец, - нагло ответил изменник.
- С сатаной - сатана? - усмехнулся Турханов. - Значит, не очень-то разборчив?
- Я не гурман, что подают, то и лопаю.
- А больше всего - фрицевы объедки. Так, что ли?-- Полковник подождал, но ответа не последовало. - Чем конкретно занимаешься в штабе РОА?
- Подготовкой агентуры для засылки к партизанам.
- И много подготовил?
- Достаточно. Одни только мои бывшие ученики помогли уничтожить двенадцать партизанских отрядов в Белоруссии.
- Правда или хвастаешься?
- Не верите - не спрашивайте, а идите и сосчитайте сами.
- Лично убивал партизан или пленных военнослужащих Красной Армии?
- Когда надо было, не церемонился.
- Сколько человек убил?
- Не считал.
- Как настоящее имя? Откуда родом.
- Не помню. А зачем это вам?
- Чтобы сообщить родным о твоем расстреле.
- Не стоит беспокоиться: у меня нет родных.
- Так я и думал, что без рода без племени. С какой целью ехал к полковнику Планку?
- Спросите у него. Он вызвал меня, а не я его. Но думаю, он хотел воспользоваться моими услугами, чтобы уничтожить вас.
- То есть заслать к нам?
- Возможно. Думаю, если бы я попал сюда при иных условиях, обдурить своего земляка мне было бы проще простого.
- А не слишком ли ты о себе высокого мнения? На словах ты смел как лев, хитер как лиса, а на деле трусливее мыши и глупее осла. Не успел подойти к партизанам, а уже очутился в плену. Не знаю, за что только кормят немцы вас, дармоедов, - с презрением взглянул на него Турханов. Потом, обращаясь к Зденеку, добавил:
- Отведите и сдайте в разведотдел. Пусть там допросят как следует и о результатах доложат мне вечером.
Вацлавик схватил предателя за шиворот и потащил из штаба. Яничек последовал за ними, а Турханов остался один и задумался. Сначала в голову ему пришла мысль перетянуть этого предателя на свою сторону, взять у него подписку и заслать к полковнику Планку. Ради спасения своей шкуры, возможно, Астахов и пошел бы на сотрудничество с партизанами. Но где гарантия, что он второй раз не предаст Родину? А возиться с изменником только ради того, чтобы выяснить, можно ли на него положиться, не было ни времени, ни смысла. Тут Турханов вспомнил о поразительном сходстве этого негодяя с лейтенантом Соколовым. "А что, если послать Соколова к Планку с его документами?" Чем больше он думал, тем больше убеждался, что эта мысль заслуживает серьезного внимания. Тогда он решил посвятить в свои планы замполита.
Однако Комиссаров отнесся к ним без особого энтузиазма. В душе он недолюбливал молодого лейтенанта.