По просьбе Турханова Адам Краковский в тот же вечер устроил ему встречу с поручиком Бохеньским. Ссылаясь на приказ командующего Армией Крайовой генерала Бора <Подпольная кличка генерала Бур-Коморовского, главнокомандующего Армией Крайовой>, запрещающего заключать любые, временные или постоянные, союзы с другими силами Сопротивления, этот офицер сразу же отказался от совместных действий против немцев. Турханов рассказал ему о весьма опасном положении, в котором находились его мать и сестра, но и это не помогло. Только прочитав записку Марианны, он согласился через подпольную газету сообщить о своей "смерти", чтобы ввести в заблуждение немцев. Таким образом, вся тяжесть операции по ликвидации "Осиного гнезда" легла на Интернациональный отряд советских партизан и батальон Армии Людовой. В ожидании дальнейших сообщений Соколова было решено сосредоточить по одной роте в лесах, в непосредственной близости от имения графа Бохеньского. Туда же перенес свой НП Турханов, который должен был непосредственно руководить боем.
Руководство абвергруппы тоже не сидело сложа руки. Через свою агентуру они распространили слух о появлении крупного отряда под командованием советского капитана Астахова, а чтобы этот слух имел какое-то основание, по приказанию Планка на дорогах вблизи хутора Сепатовского взорвали два старых, давно списанных танка и подожгли несколько таких же негодных грузовиков со всякой рухлядью. Кроме того, по просьбе шефа абвергруппы летчики перенесли свои учебные занятия в лес возле деревни Бохеньки, что должно было создать впечатление, будто немцы ведут ожесточенные бои с отрядом Астахова, применяя даже авиацию.
Закипела работа и у Соколова. Неутомимый Шалтайкин в первую же ночь, подбив освобожденных военнопленных на откровенность, выявил среди них трех коммунистов и десять сочувствовавших и показал список Соколову.
- Они подозревают что-то неладное и, кажется, собираются тайком уйти от нас.
- Хорошо. Оставь мне список. Я отошлю его полковнику Планку, а с этими коммунистами поговорю сам. Может, удастся обойтись без скандала. В крайнем случае я их уведу в лес и там прикончу тихонько, - пообещал Соколов.
Действительно, дело обошлось без скандала. Командир отряда вызвал к себе каждого по отдельности и договорился о дальнейших совместных действиях. С их же помощью была обезврежена тайная работа трех агентов абвера. Таким образом, фальшивый отряд незаметно для немцев превратился в настоящий партизанский отряд.
- Радуйтесь, мой друг! - воскликнул Планк при очередной встрече с Соколовым. - Послезавтра вы можете совершить подвиг, о котором давно мечтали.
- Неужели уже все готово? - спросил Соколов, изобразив на своем лице удивление.
- Да. Вот посмотрите: господь бог убрал с нашего пути последнее препятствие! Теперь слово за вами...
С этими словами Планк положил на стол свежий номер подпольной газеты, выпускаемой сторонниками польского эмигрантского правительства. На последней полосе в черной раме красовался портрет Тадеуша Бохеньского, а под ним был опубликован некролог, в котором сообщалось, что поручик Бохеньский был убит во время перестрелки с жандармами.
- Видели бы вы реакцию его матери и сестры! Им показали газету. Марианна не поверила, сказав, что это провокация, а мать разрыдалась, а потом обрушилась на собственную дочь: мол, она доверилась этому пройдохе Астахову, написала письмо, которое и навело жандармов на след Тадеуша...
Дальше Планк поставил перед Соколовым две задачи: во-первых, он должен был немедленно связаться с Турхановым и добиться от него согласия на включение ложного отряда в состав Интернационального отряда советских партизан и доставить выписку из приказа в абвергруппу. Во-вторых, к воскресенью надо подготовиться к нападению на жителей деревни Бохеньки.
- В субботу вечером пошлете к деревенскому солтысу двух своих бойцов с требованием самогонного спирта. Их схватят наши переодетые в гражданскую форму солдаты и расстреляют перед жителями села. Об этом вам сообщит сам солтыс или его жена рано утром. После этого устройте митинг, накалите страсти до предела и поведите свой отряд в деревню, приказав в отместку за двух "партизан" забросать костел ручными гранатами. Когда разорвутся первые гранаты, с группой бойцов в пять-шесть человек забегите в церковную сторожку и сидите там до тех пор, пока капитан Нордау со взводом автоматчиков полностью не расправится с "партизанами". Тогда вы "сдадитесь" в плен. Дальше все пойдет, как мы наметили по плану. Действуйте. К партизанам вас поведет Юманов. Он хорошо знает здешние леса. Дорога в Интернациональный отряд ему тоже известна.
- Разве он из отряда Турханова? - поинтересовался Соколов.
- Нет, мы его собирались забросить туда. Поэтому ему пришлось тщательно изучить местность...
Юманов действительно кратчайшим путем привел Соколова на партизанскую базу. Часовые, задержавшие их на внешней линии сторожевых постов, были предупреждены об их возможном прибытии и проинструктированы. Поэтому они и виду не показали, что знают Соколова. Тот представился как капитан Астахов, командир соседнего партизанского отряда, а Юманова отрекомендовал своим помощником. Соблюдая инструкцию, часовые вежливо предложили им сдать оружие, а потом, извинившись, завязали глаза и доставили в штаб отряда.
Юманов храбрился, хотя, по правде говоря, душа у него ушла в пятки: один из часовых, с которым он некоторое время находился в лагере военнопленных, мог не только опознать его, но и рассказать о его подозрительном поведении. Но когда развязали глаза, он почувствовал себя совсем плохо: оказывается, его знал также и капитан Савандеев.
- Вот неожиданная встреча! - воскликнул он, когда Соколов представил Юманова руководителям отряда. - Вы тоже ушли в партизаны? А мы в лагере были уверены, что группа подпольщиков старшего политрука Переверзева была раскрыта по вашей вине.
Услышав это, Юманов еле удержался на ногах. Группу Переверзева, наладившего в лагере выпуск стенгазеты, действительно выдал он. Гестапо тогда жестоко расправилось с подпольщиками: Переверзева и двух его товарищей приговорили к публичной казни, и их трупы три дня висели на аппельплаце, а остальных двенадцать человек увезли неизвестно куда.
Тут за Юманова заступился Соколов.
- Да оставьте моего помощника в покое! - сказал он, обращаясь больше к Турханову, чем к Савандееву. - Он зарекомендовал себя как деятельный и преданный командир. Собственно говоря, мой отряд держится только на нем. Я ему доверяю, и этого, думаю, достаточно, чтобы уберечь его от всяких подозрений.
- Действительно, товарищи, чем мы занимаемся! - поддержал его Турханов. - Сейчас время ужина. Товарища Астахова я приглашаю к себе, а Юманова угостите вы. Причем проявите к нему полное уважение. Он наш гость, а гость, как известно, лицо неприкосновенное.
Партизаны и правда оказали Юманову "полное уважение". За ужином Байдиреков предложил первый тост за нашу победу. Юманову пришлось осушить полный стакан самогонки. Затем были предложены тосты за Красную Армию, за Родину, за советский народ... Отказаться было невозможно. Юманов опьянел и свалился под стол. Тогда его отнесли в пустую землянку, под охрану специально выделенных часовых.
Избавившись таким образом от абверовского соглядатая, командование отряда приступило к разработке окончательного плана ликвидации "Осиного гнезда".
На военном совете, как назвал Турханов совещание в штабе, кроме руководителей Интернационального отряда советских партизан присутствовали и представители третьего военного округа Армии Людовой во главе с майором Краковским. Первым выступил Соколов. Он рассказал о разработанном в абвергруппе плане уничтожения жителей деревни Бохеньки силами специально созданного для этой цели фальшивого партизанского отряда и высказал свои соображения, каким образом лучше всего сорвать его. Эти соображения и легли в основу плана разгрома абвергруппы 505...