- Вы упомянули о плане "Буря". Скажите, в чем его сущность? - спросил полковник.
- Год назад поляки, примыкавшие к лондонскому лагерю, понесли две тяжелые утраты: при весьма загадочных обстоятельствах в авиационной катастрофе над Гибралтаром погиб генерал Владислав Сикорский, а здесь, в Варшаве, немцы арестовали генерала Горт-Ровецкого. Ходят слухи, что оба они выступали за согласование действий Армии Крайовой с советскими войсками. В руководство пришли новые люди с правыми убеждениями, в одинаковой степени ненавидящие и Советский Союз и прогрессивные силы внутри Польши. Однако они не могли не учитывать реальные перспективы освобождения Польши Красной Армией и разработали для своей армии оперативный план под названием "Буря". Согласно этому плану, по мере перемещения Восточного фронта по территории Польши Армия Крайова должна включиться в прифронтовой зоне в борьбу против тыловых, отступающих частей немцев для захвата отдельных экономических и административных центров с тем, чтобы ко времени появления советских войск там уже действовали органы власти, находящиеся в руках правых сил и делегатуры эмигрантского правительства в Лондоне. Если бы Красная Армия разбила немецкие войска, обороняющие Варшавский стратегический район, и гитлеровцы стали покидать город, то, в соответствии с планом "Буря", командование Армии Крайовой, пожалуй, и начало бы восстание, чтобы до прихода советских войск передать власть в городе представителям эмигрантского правительства. Но в том-то и дело, что немецкая армия не разбита и пока не собирается оставлять Варшаву, наоборот, подтягивает к городу свежие силы, в том числе и танковые дивизии. Слышите, как грохочут по улицам тяжелые танки? - открывая окно, проговорил Козловский.
По Вольской и Хлодной улицам в сторону Электоральной и Сенаторской улиц, сотрясая мостовые, двигалась танковая колонна. Словно желая лишний раз напомнить о силе и мощи фашистского рейха, танкисты то и дело поворачивали башни танков, направляя жерла пушек на окна жилых домов, где, притаившись за занавесками, за ними следили тысячи варшавян.
Турханов собирался было составить краткое сообщение о предгрозовой обстановке в Варшаве, чтобы передать его генералу Барсукову, но доводы Козловского показались ему разумными, и он решил пока воздержаться от подобного сообщения.
К сожалению, командование Армией Крайовой во главе с генералом Тадеушем Бур-Коморовским в данном случае руководствовалось не доводами разума, а узкими политическими интересами и отдало приказ начать восстание во вторник 1 августа 1944 года. Ровно в 5 часов вечера со стороны Вокзальной площади послышался мощный взрыв, явившийся, как выяснилось потом, сигналом к началу восстания.
Как раз в это время на улице появилась автомашина с жандармами. Из двора напротив выбежал юноша с бело-красной повязкой на рукаве и с криком: "Нех жие Армия Крайова!" <Да здравствует Армия Крайова!> метнул в машину ручную гранату. Она разорвалась в кабине шофера. Потеряв управление, грузовик врезался в каменную стену. Шофер и сидевший с ним рядом жандармский офицер погибли, но остальные немцы, а их было двенадцать человек, быстро соскочили на землю и, спрятавшись за грузовиком, начали отстреливаться. На улицу выбежали пятеро юношей и три девушки с такими же красно-белыми повязками на рукавах. Они открыли огонь из пистолетов, а одна из девушек подбежала к грузовику, тоже метнула ручную гранату и тут же упала, сраженная немецкой пулей. Превосходство было явно на стороне врагов, хотя они и потеряли еще четырех человек. Вот на землю упала вторая девушка, потом третья. Юноши начали отступать, огонь из пистолетов уже не достигал цели, в то время как винтовки и автоматы немцев вносили опустошение в ряды поляков. По всей вероятности, они либо погибли бы, либо сдались, так как отступать уже было некуда, а патроны кончались, но тут произошло чудо. Одна из девушек, упавшая на мостовую, пропустив мимо себя жандармов, неожиданно вскочила на ноги и сзади метнула во врагов две гранаты. Ее смелости и ловкости мог бы позавидовать любой профессиональный военный. Уложив еще четырех жандармов, она бросилась к открытым воротам дома, где находился штаб партизан. Немцы кинулись за ней. Тут на улицу выскочил Соколов с двумя партизанами. Все четыре немца, погнавшиеся за девушкой, растянулись на мостовой после первых же автоматных очередей, а девушка благополучно добежала до ворот и смешалась с толпой, собравшейся возле дома, когда на улице, началась стрельба.
- С кем вы будете, если аковцы <Аковцы - сторонники Армии Крановой (от начальных букв АК)> действительно начнут восстание? - спросил Ярослав Козловский.
Некоторое время Турханов постоял молча, вслушиваясь в нарастающий шум боя. Выстрелы уже гремели на Жолибоже, в Срюдместье, в Старе-Място, Мокотуве и других районах города. Слышалась артиллерийская канонада. Сомневаться не приходилось: в Варшаве вспыхнуло восстание.
- Вот наш ответ! - сказал полковник, показывая на трупы жандармов.
Глава четвертая
Опасаясь немецких пеленгаторов, радиостанция Евы не работала весь день, хотя Турханов мог бы сообщить Барсукову о многих событиях. Теперь полковник составил подробный отчет о начале восстания и отнес к Еве для передачи в эфир. К сожалению, он еще не мог сообщить в Штаб партизанского движения ни о том, какими силами располагают повстанцы, ни о целях, которые ставит перед собой командование Армии Крайовой. Надо было раздобыть эти сведения. Но как это сделать, если отсутствует всякая связь с Главным штабом повстанцев? Не известно также отношение к восстанию со стороны других подпольных антифашистских организаций и их боевых групп, не подчиненных командованию АК. Ярослав Козловский ушел за дальнейшими указаниями и больше в штаб не вернулся. Надо самим собирать необходимые сведения. Нужно также подготовить людей к возможным столкновениям с карателями. Поэтому Турханов и Адам Краковский вызвали в штаб командиров рот.
Все были крайне взволнованы. Многие уже успели переговорить с жителями Варшавы. Оказалось, что поляки давно с нетерпением ждали этого дня. Большинство из них одобряло действия командования Армии Крайовой. Многие считали, что в течение нескольких дней и даже часов немцы будут изгнаны из города если и не самими повстанцами, то Красной Армией, которая, по их мнению, вот-вот должна появиться на окраинах Варшавы. "Восточный фронт немцев трещит по всем швам, - утверждали они. - Гитлеровцы бегут без оглядки. Наша победа не за горами!" Некоторые говорили, что будто еще вчера своими глазами видели в Праге <Прага - правобережная часть Варшавы> группы разведчиков маршала Рокоссовского. Поэтому участники совещания в первую очередь спросили командира, где находятся в настоящее время передовые части Красной Армии и когда они вступят в город.
- Наши части пока освободили города Луков, Седлец, Бяла-Подляска и Брест, - сказал Турханов, - а двадцать восьмого июля переправились через Вислу в район Магнушева и Яновца. Таким образом, на сегодняшний день они находятся в сорока - сорока пяти километрах от города. Но наступление развивается медленно, ибо немцы оказывают сильное сопротивление с севера и с северо-востока. Поэтому ни в коем случае не обнадеживайте местных жителей, что советские войска появятся в городе с минуты на минуту. Вообще, товарищи, поменьше говорите об операциях Красной Армии.
- Но неужели расстояние в сорок - сорок пять километров наши войска не преодолеют хотя бы за неделю? - спросил Волжанин.
- Дело не в расстоянии, - вздохнул Турханов. - Смотрите на карту. Войска Первого Белорусского фронта вы шли на Вислу только на узком участке от Гарволина до Казимежа, а такой огромный город, как Варшава, лобовым ударом не освободить. Надо обойти его с севера и с юга и окружить. Для этого и создают плацдармы на западном берегу реки. А это, как показывает практика форсирования Днепра и других рек, дело не одного дня. Надо еще иметь в виду, что за два месяца наступления Красная Армия продвинулась на запад более чем на шестьсот пятьдесят километров. При таких темпах, как известно, возникает необходимость подтянуть резервы, подвезти боеприпасы и вооружение, дать войскам передышку, чтобы восполнить потери, набраться сил для последующих наступательных боев.