Мордвинов стоял красный как рак.
– Уж не боится ли господин капитан, что именно его я намерен посылать в сражение? – скривился он. – Не заробел ли?
Верёвкин, разумеется, не отмолчался:
– Я на службу не напрашиваюсь, но от оной и не отказываюсь! Труса ж никогда не праздновал. Не подведу и на сей раз! А правду свою вам уже сказал!
– Решение о баталии ночной я уже принял! – сложив руки на груди, объявил Мордвинов. – Совет окончен. Прошу господ офицеров расходиться!
Один против всех
В полдень 3 октября 1787 года с флагманского фрегата ударила сдвоенным залпом пушка. То был сигнал: «Изготовиться к нападению на неприятеля». Помимо плавбатареи № 1 к турецкому флоту должны были идти галеры лейтенанта Константинова и мичмана Ломбарда.
Верёвкин собрал на палубе батареи команду, большей частью состоявшую из едва обученных рекрутов. Рассказал им о предстоящем деле. Затем унтера развели служителей по заведованиям.
Когда же стало темнеть, Верёвкин передал голосом на галеры, что снимается с якоря, и попросил не отставать от него. Большего он сделать не мог. Многомудрый Мордвинов не удосужился подчинить ему командиров галер.
Уже спустя каких-то полчаса Верёвкин заметил, что ни одна из галер так и не начала движения вслед ему. Капитан 2-го ранга нервничал. Формально идти в одиночку к турецкому флоту Верёвкину не следовало, но ждать галеры (когда они подойдут – неизвестно) он тоже не мог: ведь тогда под угрозой оказывалось всё предприятие. В столь сложном и щекотливом деле командир плавбатареи № 1 поступил наиболее разумно – он начал движение, не без основания полагая, что быстроходные галеры вполне догонят его тихоходный «мордвиновский сундук».
– Выставить по бортам матросов, чтоб смотрели галерные фонари! – приказал он своему старшему офицеру лейтенанту Кузнецову.
Ветер был верхний, и, чтобы батарея лучше держала курс, шли на вёслах. Незадолго до полуночи к плавбатарее наконец подошла шлюпка. Из неё перепрыгнул мичман Ломбард, тщедушный и вертлявый мальтиец, и года ещё не служивший в Российском флоте.
– Что это значит, Юлиан Иванович? – обратился к нему поражённый Верёвкин. – Почему вы не на своём судне и где, наконец, ваша «Десна»?
Ломбард ответом его не удостоил, а молча протянул засургученный пакет. Ознакомившись с посланием, Верёвкин был весьма удивлён и озадачен. Контр-адмирал Мордвинов извещал командира плавбатареи о том, что Ломбард потерял в темноте свою «Десну» и по этой причине назначен командиром галеры лейтенанта Литке.
– Ну а где же ваша новая галера, господин мичман? – поднял глаза на мальтийского рыцаря капитан 2-го ранга.
– Её я тоже не нашёл! – браво ответил мичман.
– Так ищите! И при чём здесь моя батарея? – ещё более поразился Верёвкин.
– Я слаб зрением и плохо вижу в темноте! – без тени смущения парировал Ломбард. – Когда же галера найдётся, то я на неё и перейду!
Верёвкин лишь прикусил губу. Что поделаешь! Ломбард был ему не подчинён!
– Хорошо! – бросил сквозь зубы. – Только не мешайте!
– Не диспозиция, а бедлам! – почесал затылок стоявший неподалёку лейтенант Кузнецов. – Что делать будем, Андрей Евграфович?
– Выполнять приказ! – коротко ответил Верёвкин.
Длинные ясеневые вёсла дружно ушли в воду. Из-под форштевня батареи, шипя, отхлынула волна. Пошли!
– Огонь! Огонь! – раздалось вскоре.
Когда дистанция до мерцающего в ночи фонаря сократилась, обнаружилось, что это ломбардовская галера «Десна».
– Вот и нашлось ваше судно! – сказал, подошедши к строптивому мичману, Верёвкин. – Езжайте с богом к себе да принимайтесь за дело!
Но Ломбард отрицательно замотал головой:
– Это уже не моя галера. Я назначен на другую, а потому остаюсь у вас до её нахождения.
– Одумайтесь! – напрасно пытался вразумить его кавторанг. – Ведь это не по-офицерски!
– Я не какой-нибудь ваш костромской дворянин, я мальтийский рыцарь-госпитальер! – гордо вскинул голову тщедушный воспитанник Ордена Святого Иоанна.
– Видывали мы на Руси всяких рыцарей – и мальтийских, и тевтонских! – мрачно заметил Верёвкин. – Не хотите над своей галерой капитанствовать, будете у меня… пассажиром!
С «Десны» тем временем запросили пособить с бомбами.
– Куда ж вы свои-то подевали? – прокричали им верёвкинцы.
– Так их у нас и не было! – отвечали оттуда.
Бомбы перегрузили быстро. Времени-то в обрез. Вдали вроде бы замаячила галера лейтенанта Константинова. Верёвкин послал к ней шлюпку с просьбой держаться от него по левую сторону, чтоб он всегда мог рассчитывать на помощь.