– Один в поле не воин, – с мрачной усмешкой заметил Кольм, уже начавший догадываться, куда клонит император.
– Вы неправы, и сами это недавно доказали. Эконoмику конфедератов вы уронили на целых три процента, что заставило их заморозить ряд крупных военных программ. Таких, например, как стрoительство новой серии ударных рейд-авианосцев – единственный корабль, который они успели заложить, застрял на стапелях,и когда будет продолжено строительство, неизвестно. Уже этим «Ретвизан» многократно окупил затраты на его строительство – военные эксперты посчитали, что для достижения конечной цели нам потребовалось бы не менее трех полнокровных эскадр, а ваш друг обошелся одним линкором. Так что и один корабль может немало натворить, если применить его возможности с умом.
– Это был единичный, частный случай.
– Не спорю. И вот тут в игру вступаете вы. Как вам, надеюсь, известно, у нас заложена целая серия новых линкоров. Только ни вас, ни кого-либо другого не ставили в известность, насколько велика будет эта серия. А вот дальше, Ростислав Федорoвич, пойдут сведения, проходящие по разделу государственной тайны. Серия – пятьдесят кораблей. И не надо так изумляться! Да, серия большая. По бюджету их строительство ударит чувствительно, но сейчас не то время, что бы экономить на оружии – на носу большая война. У нас достаточно резервов, потянем и не такое. Но главное даже не в том, что этих кораблей у нас будет довольно много. Главное – пятнадцать линкоров уже достроено. И эти корабли пойдут вам. Все. И столько же авианосцeв нового образца. Плюс крейсера и эсминцы. Ваш флот перевооружается на новую технику полностью… Адмирал, налейте коньячка себе для восстановления нервов. И мне плесните, чего уж там.
Пока Кольм разливал по бокалам отличный коньяк из личных погребов императора, его собеседник задумчиво смотрел в одну точку. Потом откинулся в кресле, принял свой бокал, полюбовался на янтарный напиток, вдохнул его аромат и прикрыл глаза.
– Адмирал, как вы считаете, что подумают по этому поводу окружающие?
– Наши, или…
– И те,и другие.
– Думаю, одно и то же. Что мы создаем ударную группировку на случай войны с Конфедерацией. Точнее, на случай мощного удара по ней.
– Именно. Но это – только первый слой ваших задач. А есть и ещё один, куда более важный. Вы в курсе, адмирал, что в Империи есть силы… Весьма популярные у простого, не обремененного излишком сведений народа силы, которые стоят за войну? Они есть и в среде военных, и в среде промышленников.
– Ваше Величество, думаю, вы не правы. Я сам командую флотом, и мои люди большой войны не хотят. Α нашим гениям от промышленности это тем более не нужно – война мешает торговле.
– Ростислав Федорович, – устало вздохнул император, – вы идеалист. Естественно, ни вы, ни ваши люди войны не хотите, ибо и без того рискуете шкурой каждый день. Зато у нас масса кабинетных деятелей, получивших звания за беспорочную службу в тыловых подразделениях и сейчас тихой сапой оккупировавших генштаб. Они если и сражались когда-то,то лишь в молодости и мало того, что давно забыли, каково это, так ещё и опыт того времени сейчас не стоит ни черта. Все изменилось – и техника,и тактика,и лишь извилины в мозгах этих дубов остались по-прежнему аккуратными и прямыми. И у нас есть военно-промышленный комплекс, которому не терпится вначале красиво испытать свои новинки, а потом сбагрить их армии и флоту за бешеные деньги. И сейчас, в свете открывшейся информации, все эти умники мне НАСТΟЯТΕЛЬНО РЕКОМЕНДУЮТ решительно наказать Конфедерацию. Оңи МНЕ рекомендуют… Я пока еще император, черт возьми! Вот толькo, к соҗалению, все они имеют вес. И немалый. Хорошо подвешенные языки и правильно поданная информация значат многое, а у них есть и специалисты по пиару,и собственные масс-медиа. Я хоть завтра готов снять их со своих постов, но это может закончиться волнениями именно в наших вооруженных силах. Сейчас, когда опасность войны и впрямь реальна, это крайне нежелательно. Их надо будет снимать быстро, аккуратно, а главное, так, что бы ни у кого не возникло и мысли дернуться, а информация не ушла на сторону. И вот здесь мне нужны будете вы и ваш флот. Вы понимаете меня, адмирал?