Удивительная картина, открывшаяся перед нашим взором после бессонной ночи, действительно потрясала. Большой город находился во власти леса, чье стремительное наступление уже навсегда скрыло от людских глаз творение древних строителей. Город умер, брошенный настолько быстро, насколько можно было предположить. Ни видимых разрушений, ни следов пожаров — все скрывала густая поросль. С севера безраздельно властвовали хвойные леса, а с юга подступали ряды широколиственных деревьев. Причудливая смесь кленов, рябинника, березовых рощ, вечнозеленых лиственниц и пихт создавали неповторимую картину буйства природы. А под густыми кронами, взлетевшими к небу, прятались виллы, дворцы, одноэтажные домики; каменные мостовые, мощеные тропинки — все укрылось под тяжелым слоем земли, хвои и листьев. Они угадывались лишь по каким-то неуловимым признакам вроде косвенного предположения: если все строения были разделены невидимой чертой, покрытой густой растительностью, то мы явно идем по дорожному полотну. Пиршество для археологов, если, конечно, такое время когда-нибудь настанет в этом мире.
За кустами ивняка раздался плеск воды, и через некоторое время на берегу показалась Кели, завернутая в балахон. Отжимая мокрые волосы, она медленно ступала по колкой хвое, словно тщательно выбирала место, чтобы не повредить ступни, при этом тяжело хромая. Я тут же подскочил к ней и подхватил на руки. Только исключительно ради ее здоровья. Трещина в кости, благодаря чародейским приправам, удивительным образом срослась, но эльфийка еще не обрела своей стремительной походки, боясь, что боль вернется.
Обхватив меня за шею, Кели прижалась к груди словно ребенок, и молчала. Я, отдуваясь, занес ее на взгорок и осторожно усадил под деревом в тень, где в полудреме лежал Хват. Глаза мои скользнули по оголенным ногам эльфийки, и, чтобы не накручивать себя горячими фантазиями, я торопливо сказал:
— Пойду искупнусь, ладно? Сиди здесь, карауль меня.
— Иди уж, позабочусь о нас обоих, — Кели подтянула к себе лук и колчан. — Спасибо тебе, Кос.
— За что? — я уже уходил, но обернулся.
— Ты спас нас всех.
— Еще не спас. До Росении — как до Исила пешком, — пожал я плечами, — в смысле, что конец нашего путешествия кажется недостижимым.
Я махнул рукой, запутавшись, и ринулся к озеру. Хотелось побыстрее окунуться в прохладную воду, смыть с себя грязь и мерзоту долгого сидения в различных норах. И побриться! Я посмотрел в свое отражение на воде и сам себя испугался. Не думал, что буду похож на абрека! Наверное, растительность можно было оставить, чтобы пугать тойонов, но присутствие посвежевшей Кели заставляло меня идти на радикальные меры. Фарин подсказал мне, как без лишних мук сбрить бороду.
— Выкопай корень орлянки. Я видел, ее много по берегам растет. Чистый корень хорошо пенится, — сказал гном. — Держи нож, соскоблишь щетину. А лучше оставь бороду. Она тебе идет. Честно, честно! Сразу видно: наш человек! Мужик!
Первым делом я постирал свою одежду, развесил на кустах, и только после этого ринулся в прохладные глубины, проорав что-то от избытка чувств. И было от чего: улизнуть из смертельного капкана, не потеряв ни одного бойца, многого стоит.
Я вернулся в Видмарицу тем же путем через полчаса, когда портал восстановил способность переброски. Снова зажав нос, я быстро вышел из подвала, морщась от хлюпанья мерзкой жижи под ногами. Мавар ждал меня с жутким беспокойством на лице. Он так и сидел в блоках, контролируя подходы к Дворцу.
— Ну, как? — нетерпеливо спросил он. — Удалось?
— Удалось, — выдохнул я счастливо. — Портал действует исправно! Он куда-то перенес меня, но это точно другой город.
— Опиши что-нибудь, — попросил Мавар.
— Да я там толком ничего не увидел, — пожал я плечами, — но место, где расположена точка перехода похоже на какой-то храм. И еще мне кажется, что он стоит на высокой горе, а внизу — город. Мало информации….
— Это Водосад! — уверенно сказал эльф и расплылся в улыбке. — Кос, ты даже не представляешь, как нам повезло!
— Нам еще не повезло, — возразил я, — теперь наступает самое трудное: как перебросить весь отряд сюда незаметно, и сможет ли портал принять нас всех. Вот это пока больше всего меня беспокоит.
Обратный путь до нашей норы прошел спокойно. Дуруб-Бурзум разогнал всех любителей ночного променада по закоулкам, и пока мы короткими рывками пробирались через стены и завалы, пару раз слышали тоскливый вой твари где-то впереди. Пусть себе воет, предупреждает о своем местонахождении. Сердце обрывалось, заметив мельтешащие тени на фоне освещенных лунами стен, но это, как оказалось, были летучие мыши. Они селились целыми колониями на деревьях, и сейчас молчаливо порхали в ночном небе.