— Всем спать кроме дозора! С утра начинаем подготовку к прорыву. Отбой! Хват, пошел на улицу!
Бесполезно. Глэйв безмятежно смотрел на Грэма и мел хвостом пол. Командир махнул рукой, понимая, что ему бесполезно что-то говорить. Животное было себе на уме или ждало мысленного приказа от меня или Кели. Мавар тоже мог повлиять на ситуацию, но эльф уже храпел.
День прошел в какой-то суете и напряженном ожидании. Вещи были собраны, походный порядок отработан, оставалось только дождаться вечера. У меня свербело на душе. Я подспудно ожидал какой-то пакости. Брошенный нами камень раздора в виде амулета в любом случае должен был сыграть свою роль. Если Клык и Бахтар встретятся и выяснят, что стоит за моими словами, они могут реально усложнить нашу жизнь. Как бы они не присоединились к тойонам и не начали прочесывать развалины. Я уже неоднократно говорил Грэму, что наша лежка становится слишком заметной. Обжитые места очень хорошо выделяются на фоне безлюдного города. Кто-то мог и заметить частое мелькание в этом районе, сопоставить некоторые факты и сложить два плюс два. А потом придут злые гости — про последствия говорить?
Как говорится, кошка наскребла на свой хребет. Все начиналось спокойно и без нервотрепки. Мы вышли из своей норы и по маршруту, проложенному нами ранее, двинулись к своей долгожданной цели. Впереди маячила высокая фигура Мавара, а рядом с ним был Томак. В усилении к ним я послал волкодава. Все основные силы были заняты переброской Кели через каменные заборы. Все-таки боли в ноге давали о себе знать, и эльфийка периодически морщилась, но виду не подавала.
— Назад пути нет, — прошептал я, улучив момент, когда принимал Кели в очередной раз, стоя под стеной.
— Не беспокойся обо мне — выдержу, — эльфийка на секунду прижалась ко мне, потом отпрянула. — Долго еще?
— Еще один забор, и за ним начинается широкий проспект, ведущий к Дворцу. Там будет легче. Не боишься?
— С чего бы? — фыркнула Кели. — Со мной такие мужчины….
— Правильно, — я не стал обращать внимание на ее игривый тон. — Бояться потом начнем. Еще рано.
Мы форсировали последний каменный рубеж, и вышли на дистанцию прямой видимости. Marillas arcoa в густеющих сумерках уже был виден невооруженным взглядом. Мавар с Томаком ждали нас, поглядывая по сторонам.
— Все, теперь вон к тем блокам! — тихо сказал я, но меня услышали и дружно двинулись в указанное место.
И наткнулись на тойонов. То ли это был заблудившийся патруль, состоявший из шести человек, то ли затянувшийся обход, то ли плановая проверка дальних районов города — уже было неважно. Они торопливым шагом вывернулись из-за угла соседней улицы. Лесовики сразу поняли, кто перед ними. Храбрость и безрассудность в их поведении все равно вызывали уважение, учитывая, как они боялись глэйва. Не стали ждать подкрепления, стремясь быстрым наскоком повернуть колесо Фортуны в свою сторону. Но на нашей стороне был Хват, а он оказался посильнее девки переменчивого счастья. Волкодав первым встретил пару тойонов широкой грудью и острой пастью. Заскучавший без настоящего дела, Хват с остервенелой радостью принялся за работу. Первый лесовик с растерзанной глоткой упал на землю, а его напарник сопротивлялся чуточку подольше, размахивая перед собой мечом, который ему не помог.
Мавар с помощью Томака связали боем остальную четверку, пока мы распределяли цели. Грэм приказал мне находиться рядом с Кели, а сам с Фарином вступили в бой. Кели прислонилась к стволу дерева, скинула лук, торопливо натянула тетиву.
— Подавай мне стрелы, — сказала она, — с широким срезом! Давай же, не спи, Кос!
Это уже была прежняя Кели — эльфийка с железными нервами и с острым глазом. Первая же стрела нашла свою жертву. Один из лесовиков, собиравшийся налететь с мечом на Фарина, схватился за оперение и завалился навзничь. Гном заревел:
— Девочка моя! Оставь старому гному парочку этих гаденышей!
Хекнув, Фарин пошел работать своим топором. Полетели щепки от слабеньких щитов тойонов. Вот еще один упал от добротного удара гнома. В общем, прорвались мы к Дворцу и спрятались в блоках. Вовремя спрятались. Дуруб-Бурзум уже проснулся и ворочался, поскуливая, в своем мрачном подземелье. Сейчас вылезет.