— Иди ко мне, — голос Кели вывел меня из накатившего оцепенения. Словно в родную тайгу попал, еле морок сбросил.
Эльфийка стоял в тени широченной сосны, прижавшись к ней спиной. У нее было странное лицо. Мягкие тени от ветвей скрывали ее глаза, и мне показалось, что она их просто закрыла. Я подошел ближе и взял Кели за плечи. Подумав немного, притянул девушку к себе. Она без сопротивления подалась в мои объятия. И так мы простояли довольно долго, потому что поцелуй затянулся.
— Завтра у нас tella men, — сказала Кели, отпрянув от меня, и ее лицо стало печальным.
— Что это? Не уловил, — признался я.
— Последний путь, милый. Сердце мое кричит от боли, — голос эльфийки задрожал, — я боюсь за вас всех!
— Но почему последний? — допытывался я, гладя ее волосы. — Это образное выражение?
— Потому что Творец дал нам возможность выполнить волю нашего народа, но теперь он потребует плату. Большую плату, страшную. Не все придут домой, Кос…. Я знаю, что не место и время говорить такое, но…. Сейчас ты мне очень нужен, понимаешь?
Жар бешеной волной распространился по моему телу. Я-то все прекрасно понял, только не понял, почему Кели так уверена в своей неуязвимости?
— А ты? — задал я вопрос, мучавший меня. — Любой из нас может погибнуть. Смерть, знаешь, не выбирает, кто мужчина, а кто женщина.
— Я вернусь, Кос, — грустно улыбнулась Кели. — Это мой путь, заложенный звездами. Мне еще долго жить. А вы, мальчики, гибнете, не успев многое сделать. Не смотри на меня так, как на стерву, ищущую выгоду! Я же не виновата, что это поганое проклятие отравляет мою жизнь!
Кели всхлипнула. Я медленно скинул с нее выцветший балахон и отбросил в сторону. Плевать на все. Нельзя жить только ради себя, ради своего желания и замыкаться в эгоистическом стремлении улизнуть за порог этого мира. Успею. Если в мифической книге звезд расписан мой жизненный путь, то этот эпизод станет приятным бонусом. А потом можно и заплатить мзду. Чего теперь бояться?
Эльфийку словно лихорадка била. Она помогала мне освобождаться от одежды чуточку суетливо.
— Не торопись, — тихо сказал я, ощущая ее теплые ладони на своей груди, — пусть это доставит тебе удовольствие, чтобы ты помнила об этом дне всю оставшуюся жизнь….
И мы опустились на прогретую солнцем мягкую траву, чтобы на время уйти из этого мира; и над нами было только небо, шумящие от ветра кроны деревьев, золотое солнце и любовь, яростная и вожделенная, бьющая молниями и выжигающая дотла.
А потом я умиротворенно сбил со своего носа наглого муравья, осмелившегося выбрать его в качестве наблюдательного пункта для каких-то своих муравьиных дел.
— Вали отсюда, мелочь, — лениво сказал я, — ночь на дворе, не успеешь в нору.
— И нам пора, — подала голос эльфийка, прижавшись ко мне. — Командир потеряет, начнет поиски.
— Грэм все знал? — решил проверить я давнюю догадку.
— Конечно, — вздохнула Кели, — и Мавар знал. А Фарин думает, что мы просто влюбились друг в друга. Не будем разочаровывать его?
— Хорошо оставаться в счастливом неведении, — согласился я и вскочил на ноги. — Меньше знаешь — лучше спишь.
Вернулись мы на виллу в сгущающихся сумерках. Грэм, чтобы сбить с моей довольной морды улыбку, чуточку сердито сказал:
— Кос, твоя первая стража! Идите, поешьте, мы оставили вам немного. Едва успели у Фарина отбить последние куски мяса. Тот еще проглот!
— Я не проглот! — раздался густой голос Фарина откуда-то из темного угла. — Каша получилась отменная, давно такой не ели! Вот едва и не совершил грех обжорства!
— У гномов обжорство не считается грехом, врун! — подал голос Томак. — Я знаю! Хороший аппетит показывает всю широту души и безмерную благодарность за вкусную пищу!
— Молодец! — уважительно ответил гном. — Можешь приезжать ко мне в гости! Подискутирим!
— Подискутируем, — поправил я Фарина машинально.
Из головы не выходили слова о Последнем Пути — tella men. Иногда такие пророчества пугают меня своей неопределенностью. Тягость ожидания события порядком напрягает нервную систему.
Отряд вышел из Водосада ранним утром, когда влажный туман начал наползать с застывших озер, закрывая плотным покрывалом округу. Хват умчался вперед, взяв на себя роль авангарда и функции дозора. Ему все было в радость. Хорошо еще, что не гавкал. Молчаливая огромная тень изредка появлялась возле нас, обнюхивала и снова исчезала.