Гребень сопки неожиданно оборвался, открывая перед нами каменную осыпь с нагромождением валунов в самом низу. Там же стеной стоял лес, в который предстояло нырнуть. Но перед этим надо было пройти открытое пространство. Сипло дыша, Грэм оценивал ситуацию.
— Что это там? — воскликнул Томак, тыча пальцем вперед. — Вы это видите?
— Какая-то башня, — неуверенно произнес Мавар, вглядываясь в том же направлении. — Похоже, что это древний сторожевой пост с сигнальным огнем. Были в древности такие системы оповещения. Если это так, то получается, что мы сделали большой крюк, и теперь Водосад находится не за спиной, а где-то сбоку.
— Значит, цепь башен должна вести до побережья? — высказала догадку Кели, опираясь на мое плечо.
— Возможно, — ответил Грэм. — Стоять и гадать нет смысла. Все равно нужно спускаться вниз и продолжать путь. Надо достигнуть башни, а там будет видно.
Мы начали спуск осторожно, чтобы ненароком ноги не поехали по неровной поверхности. Осыпь — штука коварная. Сдвинется пласт — всех покалечит. Достигнув подошвы холма, мы углубились в лес. Видимо, когда-то с вершины произошел сход, сбросив самые мощные булыганы вниз, сокрушив часть подлеска. Мешанина из поваленных деревьев и камней протянулась метров на двести, и пока мы преодолевали завалы, звуки погони в виде дробного перестука барабанов или что они там использовали, стали слышны отчетливо с двух сторон. Нас брали в клещи.
Направление, по которому мы шли, вывело нас на странную поляну, на которой были расставлены в хаотическом порядке высокие узкие мегалиты, метров по пять в высоту. Их было около десятка; заниматься разгадкой их появления в этом месте у нас не было никакого желания. Но у меня ворохнулась надежда, что здесь находится портал. Как было бы просто: засек контур, вошел в него — и ты уже далеко отсюда!
Первая стрела прилетела откуда-то из густого ельника. Она с глухим стуком ударилась в щит Томака; следом полетели еще стрелы. Хорошо, мы были уже под прикрытием близстоящего мегалита. А вот Фарину повезло меньше. Он нарвался на несколько стрел. Кольчуга спасла его, но вот одна пробила левую руку ниже локтя.
Хват злобно зарычал и сиганул в кусты, откуда вскоре донесли вопли стрелков. Глэйв расправлялся с обидчиками своими методами, которые мне были по нраву.
— Говорил я кузнецу сделать рукав подлиннее, — ворчал гном, морщась от боли, когда Грэм, обломав наконечник, вытянул древко наружу.
— Нас окружают, — спокойно сказал Мавар, положив клинок на сгиб руки.
Поляна в мгновение ока наполнилась лесовиками. Ну, вот не могут они без криков! Зачем вопить безостановочно и махать мечами, когда можно без лишних звуков подобраться к противнику? Чем-то тойоны напоминали мне индейцев Северной Америки: такие же невысокие, смуглые, татуированные и воинственные.
Первую волну мы встретили, выстроившись в гномий боевой строй возле мегалита. Тойоны налетели на нас, пустив вперед воинов с короткими копьями. Если было и страшно, то никто и вида не подал. Все работали сосредоточенно, стараясь, чтобы наш «хирд» не развалили. Фарин стоял впереди со своим щитом, непоколебимый, как те самые мегалиты, за ним Мавар и Томак отбивались от самых ретивых лесовиков. Третий ряд образовали я и Грэм на флангах, а Кели стояла в середине, изредка выбивая опасных представителей лесного народа. Такое построение страдало одним существенным недостатком: нас было слишком мало, чтобы организовать полноценный хирд, в чем мы и убедились через несколько минут. Нас окружили с трех сторон, и теперь приходилось махать мечом без перерыва, обрубая древки копий или отбивая клинки тойонов. Хуже всего приходилось Фарину. Держать поврежденной рукой щит, а другой махать топором — то еще испытание. Гном яростно рычал, не хуже волкодава, опустошающего сейчас тылы лесовиков. Только благодаря Хвату, лесовики стали испытывать кадровый голод в атаке на наш хирд. И на него устроили настоящую охоту. Но глэйв ловко уворачивался от стрел или копий, исчезал в лесу, чтобы нанести неожиданный удар в спину зазевавшимся врагам.
Нам предстояли тяжелые минуты. Тойоны навалились всем скопом. В ход пошли какие-то рогатины, которыми нас старались растащить в разные стороны.
— Долго не продержимся! — заорал, выбрав момент, Фарин.
— У меня стрелы кончились! — подала голос Кели.
Блин, у меня, оказывается, куча порезов на руках, с головы что-то капает, но на пот не похоже! Ранили, что ли?
— Хват! — заорал я. — Ко мне, малыш!
«Малыш» тут же появился возле меня, тяжело вздымая бока. Язык вывалился чуть ли не до земли. Он уже не рычал; из его глотки вырывался какой-то хрип.