— Уже близко, — сказал Томак, бросив взгляд на темнеющий горизонт.
— Если побежим — успеем, — выдал я аксиому. — Не побежим — лапу сосать будем.
Вняв моему совету, Томак усердно выполнил все мои указания. Совершенно умотанные, мы затащили бревна в башню и рухнули задницами на них. Вытерев с лица пот своей рубахой, я по какому-то наитию, которое нам помогло впоследствии, сказал:
— Томак, я видел внизу кучу хвороста, валежника и еловых веток. Старая хвоя очень хорошо горит. Давай-ка, насобираем сушняк и перенесем в башню. Заодно и жердей нарубим для щита. Все равно теперь нам отсюда до конца дождя не выбраться. Эх, еще бы живность какую подстрелить! Жрать хочу, аж хохочу!
— А где Кели? — вдруг спросил Томак, вставая для дальнейших подвигов на лесоповале.
— Может, наверх поднялась, — неуверенно ответил я, — да и смотрит сверху, чтобы никто не подобрался. Кели!
Угу. Мой крик взлетел вверх, вспугнув какую-то птицу, но ответа я не дождался. Мы выскочили наружу и столкнулись нос к носу с эльфийкой. Девушка несла в руке толстую курицу и улыбалась.
— Вот! Подстрелила дрофу, сейчас обед сготовлю!
Эта курица — дрофа? Однако! Как я сразу не узнал? Не потому ли, что живьем ни разу не видел такую птичку?
— Кели, малышка, не пугай нас так, хорошо? — выдохнул я. — Я уж подумал, что тебя похитил хозяин башни.
— Шутишь? — лучница усмехнулась. — Извини, что не предупредила. Вы слишком долго были в овраге, и я решила прогуляться.
Успокоившись, мы отправились работать дальше. Пока Томак собирал в кучу валежник, я нарубил жердей. И как только закончили — на нас упали первые капли.
— Все! Шабаш! — завязывая узел на веревке, сказал я. — Тянем наверх!
Мощный раскат грома потряс окрестности. Потом еще один. И тут хлынуло. Как будто открыли разом все краны. Плотная стена дождя скрыла от нас башню. Отчаянно ругаясь, мы с натугой потянули за собой большую кучу стратегического топлива, и промокшие насквозь, ввалились в башню. Кучу пришлось лихорадочно разбирать и закидывать под крышу. Плевать на одежду — дрова бы не успели отсыреть. И вскоре мы грелись у костра, втягивая в себя запахи жарящихся на прутьях кусков мяса.
— Зачем ты натащил столько валежника? — полюбопытствовала Кели, когда мы утолили первый голод. — Башню поджечь хочешь?
— Сигнальный костер буду готовить, — ответил я, — как только дождь прекратится.
— Зачем? Кому сигналы подавать?
— Чуйка у меня, — пожал я плечами, — то есть внутренняя потребность поднять всю эту кучу дров на самый верх и запалить костер до небес.
— Но мы еще далеко от побережья, — возразил Томак. Он тоже не понимал моего желания. — Кому здесь сигналить? Зайцам или лесовикам? Тойоны точно первыми прибегут.
— Давайте, просто сделаем это, — посоветовал я спокойно, — а ругать вы меня можете сколько угодно. Никому же от моего каприза хуже не будет. Томак, сейчас мы поднимем жерди на промежуточную площадку, а ты изготовь из них щит. Перегородим лестницу. Все дрова придется тоже туда же стаскать. Пока идет дождь — пусть находятся на площадке. Будем сидеть до окончания непогоды. Вон, как разыгралась!
Толстые стены башни скрадывали шум дождя, и какова его сила, мы могли видеть в открытом проеме двери. Сплошная стена воды, заливающая землю вокруг строения. Если так будет продолжаться, вода хлынет внутрь.
— Поработаем, леди и джентльмены! — предложил я. — При такой погоде скоро стемнеет, надо приготовиться к ночлегу.
Томак бросил в костер дочиста обглоданные кости дрофы, вытер пальцы о голенища сапог и с готовностью вскочил. Мы стали перетаскивать жерди и валежник наверх, а Кели подхватила то, что полегче: сухой лапник с пожелтевшей хвоей. На сегодня он будет у нас вместо подстилки, а при случае — хорошим кормом для костра. Не хотелось думать, что я все это делаю не напрасно — подспудно давила какая-то нехорошая мысль, словно ожидал пакость от судьбы. Может, чувства обострились? Становлюсь экстрасенсом? Вспомнился сон, где я с высоты обозревал бой своих друзей возле портала. Почему бы не попробовать снова такой трюк? Я очень беспокоился за Грэма и Мавара. Получается, что им все-таки удалось оттянуть на себя преследователей. Только вот радости от этого было совсем мало.
Во сне я ничего не видел. Беспробудная тьма, словно в черную яму провалился. Закрыл глаза — открыл глаза. Мутный рассвет, шелестящий шум дождя за стеной. Сняв руку Кели со своей груди, вынырнул из-под комбинезона в прохладу помещения. Поежившись, посмотрел на скорчившегося на своем лежаке Томака, широко, с хрустом в челюсти, зевнул и выглянул в окошко. Дождь продолжался, но уже не был таким напористым и упругим. Лениво моросил, заливая луговину. Со стороны оврага слышался какой-то рокот, словно там катали большие камни. Что за хрень? Неужели дождь наполнил овраг, и теперь мутные потоки несутся по дну, углубляя его? Набрав в пересохший рот слюну, плюнул вниз и решился пойти на смотровую площадку. Выгляну на пару минут, огляжу окрестности. Заодно утренний душ приму.