— Да понял я! — меня разобрал смех. — Не волнуйся ты так, воевода! Я же все равно отсюда сдерну, как только Врата откроются. Ну, если откроются….
— Пошли в баню! — решительно рубанул рукой воздух Онагост. — Там договорим.
Попарились мы славно. Воевода успевал поддавать в каменку воды, а я, как выброшенная на берег рыба, успевал хватать толику воздуха, чтобы потом чувствовать, как горячий пар обволакивает тело, и вся грязь отваливается от меня большими кусками. Пару раз Онагост прошелся по мне веником, а потом я исстегал его крепкое, жилистое тело с несколькими рубцами, оставшимися, видимо, от ран.
Выйдя в предбанник, Онагост с легким покряхтыванием налил нам обоим квасу, шлепнулся на лавку, обмотав чресла большим полотняным полотенцем. Я жадно присосался к живительному напитку.
— Значит, вот какое дело, Кос, — заговорил воевода. — Грядет большая война, чует мое сердце и опыт. Тойоны накапливают большую силу в Северных Отрогах, и первый удар может прийти на Базу «Рысья», а дальше — Велиград. Что, сам согласись, для многих будет очень плохо. Город не укреплен, стены давно срыты. Здесь моя семья, и я не допущу, чтобы дикари разрушили то, что я строил много лет. Князь Стоян уже давно точит меч, но мы его сдерживали, боясь, что лесовики объединятся. Теперь время пришло. Надо начинать первым, чтобы потом кровью не отхаркиваться.
— С этим понятно, — я медленно охлаждался, — а что делать мне? Кстати, надо передать чертежи в Инженерию.
— Завтра съездим туда вместе, — пообещал воевода, — у меня тоже там есть дела. А вот насчет тебя…. Ты, я вижу, грамотный парень, соображаешь, речь правильная. Не смейся, здесь грамотность все еще редкий случай, пусть даже понастроили пароходов и самолетов. Грамотность — это редкость, — еще раз повторил Онагост. — Ты читаешь карты, пишешь, да? Вот, я же прав! Нам как можно скорее нужны точные карты прохода в Большую Долину, маршруты передвижения войск и гужевого транспорта. Вход на Древний Тракт контролируется несколькими племенами тойонов, и мы туда сунуться не можем. Только разведка, вырезать пару постов, пленника взять. Но это все мальчишество, глупость и пустая трата времени. В общем, нужна полноценная разведка местности, составление карт с наилучшими маршрутами.
— Это может занять очень и очень много времени, — у меня волосы дыбом встали от перспективы такой работы. Я был поражен самому себе, что практически сразу, даже не обговаривая условий, в душе согласился с воеводой. Вот это моя деятельность! Глядишь, найду еще какой-нибудь портал!
— Да все понятно, — кивнул воевода, — время еще есть. Возможно, год или чуть больше. Сейчас северное направление остается безопасным, так как туда мы стянули много сил, но бить нужно первым, еще раз говорю. А без общей разведки совать нос в Долину князь Стоян не будет. Ладно, давай еще разок окатимся, да и закончим на этом. Скоро гости подойдут. Познакомишься. Кстати, там будут люди, которые готовят экспедицию.
— Странно, что ты не спросил о моем согласии, — пробормотал я, поднимаясь на ноги.
— А зачем? — засмеялся воевода. — Нет для тебя безопасного места, да и выбирать не из чего. Если ты не умеешь махать мечом — твое место не в первых рядах регулярного войска. Согласись, это глупо. Вот и стараюсь тебе найти применение.
Пирушка удалась на славу. Мы осушили пару десятилитровых бочек с вином, перезнакомились друг с другом, вернее, знакомился я. Я сидел за столом между капитаном Рознегом, служившим под началом воеводы, и худосочным стариканом из Инженерии — господином Радбодом, слушал хвастливые речи гнома по имени Фоли, который предлагал свою помощь в спонсировании развивающихся торговых отношений между гномьим королевством и Велиградом. Рядом с Онагостом сидел надменный мужчина в нарядном кафтане, на котором не только запонки были серебряными, но и пуговицы сияли драгоценными камешками, окантованными серебряными же ободками. Это был граф Андик, один из советников князя Стояна. Из такого состава гостей мне стало ясно, что воевода недаром хлеб ест, и знает, кого приглашать для приватного разговора. Каждому из них я мог дать кучу материалов для дальнейших действий в отношении Древнего Тракта из наработок своего мира. Но не торопился, присматривался к этим людям, а взгляд то и дело срывался на женскую половину стола, где сидела Мирина, вся нарядная и красивая. Теперь она была в легком ситцевом платье, на груди висело изумрудное колье, а в волосах, собранных в сложную прическу в виде кокона, торчала заколка в виде какой-то птички. Серебряная, кстати. Девушка то и дело бросала на меня быстрый взгляд и, встретившись с моими масляными глазами, тут же сосредоточенно тыкала вилкой в блюдо, расправляясь с каким-то паштетом. Я особо не наглел, рискуя нарваться на гнев воеводы. Он ясно дал понять, что такими вещами не шутит. И я поверил. Мой мир допускал большие вольности в отношениях девушек и парней, и родители зачастую закрывали глаза на выходки своих отпрысков. Здесь же девичья честь стояла в приоритете родительской опеки. И подозреваю, что за фривольности можно здорово огрести.