— Это дракон, — шепнула Медея.
И сейчас же они увидели легкое золотистое сияние — от руна, висевшего на дубе.
Едва они подошли ближе, дракон свесился с дерева и зашипел, пламя вырвалось из его раскрытой пасти. Но Медея, протянув к нему руки, тихим голосом стала усыплять его. Она призывала на помощь бога сна Ги́пноса, который сильнее всех на земле, она заклинала всеми тайными силами: «Усни! Усни!» — и, подойдя совсем близко, брызнула в глаза дракону усыпляющим зельем. Погас один глаз, погас другой, опустились страшные веки, с треском захлопнулась грозная пасть, лапы разжались — дракон свалился с дуба и, бессильный, лег у ног Медеи.
— Спеши! — сказала она Язону. — Скорее снимай руно с дерева, пока он не проснулся.
Язон быстро снял с дуба золотое руно, накинул его на плечи, как плащ, и они немедленно покинули рощу Ареса.
Аргонавты с корабля увидели золотой свет руна на плечах Язона. Радостными криками приветствовали они желанную добычу, из-за которой оставили свой дома и отчизну и перенесли столько опасностей и невзгод. Но некогда было веселиться. Надо было к утру добраться до моря и покинуть Колхиду.
Язон завернул драгоценное руно в свой плащ, устроил Медею на корме корабля, где не было ветра, и сам обрубил мечом канат, державший «Арго» у берега. Гребцы-аргонавты сели на весла; другие со щитами и луками в руках стали вдоль борта, готовые защищать корабль от погони. «Арго» стремительно поплыл вниз по течению — к морю. Еще не взошло солнце, а аргонавты были уже в открытом море, далеко от берегов Колхиды.
Утром пришли сказать царю, что чужеземцы похитили золотое руно и бежали, взяв с собой Медею. Страшно разгневался Ээт и послал большой отряд колхов в погоню за аргонавтами. Царь велел объявить воинам, что всех их ждет смерть, если они не догонят беглецов и не вернут руна и царской дочери.
Сына своего Апси́рта Ээт назначил начальником отряда.
Колхи вывели свой суда в море и поплыли за «Арго».
Возвращение «Арго»
Золотое руно было добыто, и аргонавты плыли обратно. Попутный ветер надувал паруса, морская даль была чиста, стаи дельфинов беззаботно плескались вокруг «Арго». Но невесело было на корабле. На корме заливалась слезами Медея, глядя в ту сторону, где остались ее дом и отец. Озабоченно хмурился Язон, и аргонавты ни днем ни ночью не расставались с оружием, ожидая погони.
Они не захотели возвращаться тем же путем, по которому приплыли в Колхиду. Сын Фрикса, покинувший вместе с ними Колхиду, рассказал им, что слышал от колхидских корабельщиков, будто по ту сторону моря, против Колхиды, есть большая полноводная река Истр. Она берет свое начало далеко на севере, в стране холодного ветра, протекает через многие земли и страны и встречается с другой рекой, которая течет прямо в то море, что омывает берега Греции.
— Путь по реке короче и легче, чем возвращение опять через три моря, — решили аргонавты и поплыли вдоль берегов Ски́фии к устью Истра.
Но у самого Истра они наткнулись на флот колхов, посланный Ээтом за ними в погоню и опередивший их. Что было делать? «Арго» один против многих кораблей, кучка героев против целого войска!
Тогда Язон пустился на хитрость. Он вступил с начальником колхов Апсиртом в переговоры: он говорил, что золотое руно должно остаться у аргонавтов — ведь он выполнил все, что потребовал от него царь Колхиды. Но Медею Язон обещал выдать колхам и звал Апсирта прийти за сестрой на пустынный остров, в храм богини Артемиды. Язон хотел заманить и взять в плен Апсирта, чтобы лишить колхов их командира. Апсирт был молод и доверчив. Он поверил Язону и ночью один явился в храм на острове, чтобы уговорить сестру взять у аргонавтов руно и вернуться домой. Но Медея дала Язону меч и велела убить Апсирта. Тело брата она бросила в море. В войске колхов началось смятение, и, пока колхи искали в море останки своего предводителя, «Арго» ускользнул от врагов и уплыл далеко вверх по Истру.
Аргонавты благополучно проплыли Истр до того места, где он сливался с другой рекой, и по этой другой реке вышли в море. Море встретило их страшной бурей. Словно разгневанные боги спустили с цепей все ветры, и они сорвали прочь парус, согнули мачту и носили «Арго» по морю, перебрасываясь кораблем, как дети игрушкой. В отчаянии бросили аргонавты весла и ждали, когда возьмет их разъяренное море.
Но вдруг раздался голос с кормы — он шел от куска священного додонского дуба, вделанного в корму «Арго». Он говорил: