– Не всё ли равно? – спросила меня Мара, и я понял, что у костра остались лишь мы вдвоём.
– Что?
– Не все ли равно, сколько лет Цирьке? Или тебе гипер-забота об этом ребёнке передалась от Саншайна.
Я улыбнулся и покачал головой. Ну, может быть самую малость. Плюс любопытство. Да и Саншайн в первую очередь будет допрашивать Мару с Мелори, потом самого Дариана. Меня разве что о моей же персоне.
– Ты читаешь мои мысли? – спросил я, глядя ведьме в глаза.
– Знаю, – она вздохнула и коснулась рукою своего лба: – Когда в замке Титан-Рок прозвучало твоё настоящее имя, некоторые мои алгоритмы проснулись.
Ага, кажется её задела Fata Morgana. Немного неожиданно, лучше, чем я мог ожидать. Я подсел к Маре ближе и обнял её за плечи.
– Прости. Из-за меня тебя могли утилизировать после Авалона.
– Мне достался хороший архитектор, – она улыбнулась и положила свою руку поверх моей, покоящейся на её плече. – Николас Марков. Он был наполовину русским, но, когда создавал игру, хотел сделать совершенно противоположную Авалону вещь. В итоге увлёкся русской мифологией и культурой в целом, и влил эти знания в меня, заодно поменяв имя. Мара, Рыжая Ведьма. Ты знал, что моё имя теперь обозначает смерть? – Я кивнул. – Меня создали, чтобы охранять жизнь, а в итоге обозвали смертью.
Рассказывая это, она казалась совершенно спокойной, но я все равно успокаивающе погладил её по плечу и сильнее прижал к себе.
– А ведь я даже не узнала тебя сразу, – призналась Мара. – Николас сделал меня более самостоятельной, кажется. Даже Йорику я захотела отомстить в первую очередь из-за себя самой.
– Николас сделал тебя личностью... Он оказался талантливее меня.
– Нет, – Мара покачала головой и, обернувшись, заглянула в глаза. – Нет. Тогда... ты просто запутался. Тебе было больно и страшно, а я не помогла, хотя была обязана. Это ты прости меня, что оказалась такой бесполезной, – она поцеловала меня в щеку и, обняв в ответ, уткнулась в плечо.
Так мы просидели ещё минут пятнадцать, пока из своей палатки не выскочил Яко Блейк. Бледный как снег, он тяжело дышал и держался за правый бок. Он словно бы не понимал, где сейчас находится. Недоуменно посмотрел на нас с Марой, а когда она встала, чтобы осмотреть его, дёрнулся в сторону, едва не свалившись на землю.
– Нет! – заорал Яко, выставив перед собой левую руку, а правую ещё крепче вдавил в бок, словно зажимал кровоточащую рано. – Не подходи ко мне!
– Это был просто плохой сон, – попыталась успокоить его Мара, но лишь сильнее разозлила.
– Я сказал не подходи, Жанна! Рыжая ты сука! И здесь хочешь меня убить, да? Мало тебе было?
Жанна? Знакомое имя. Кажется, я его где-то слышал, причём не один раз. От Саншайна в Лабиринте Тысячи Истин? Да, но вроде бы ещё раньше.
«Глеб Шумилин, – подсказала Fata Morgana. – Перед копированием сознания был сильно ранен. Нынешняя реакция – последствие посттравматического синдрома или фобии, связанной с распутными женщинами».
Получается, объятия Изабеллы, приставания Бонни и Мара со своими огненно-рыжими волосами вдарили по подсознанию парня, сами того не подозревая. И как его теперь успокоить? Моей Харизмы явно будет недостаточно. Но делать что-то надо было, потому как Яко успокаиваться не собирался. Более того – уже кастовал файерболл, чтобы запустить им в Мару.
– Глеб! – заорал я и, шагнув вперёд, закрыл собой ведьму. – Глеб, успокойся, ты в безопасности! И даже не ранен!
Парень вздрогнул, словно просыпаясь. Недоуменно посмотрел на меня, потом на свой бок, потом снова на меня.
– Откуда?.. Откуда, чёрт возьми, ты знаешь, как меня зовут?!
– Присаживайся, – я кивнул в сторону брёвен, расположенных вокруг все ещё полыхающего костра. – Разговор будет не из лёгких.