Раскольникову на мостик принесли радиограмму. Английский генерал Шампайнь спрашивал о цели визита Красного флота. Вместо ответа — ультиматум о выводе английских войск из Энзели, о возвращении русского флота его настоящему хозяину. Срок — два часа.
К «Карлу Либкнехту» подходит моторный катер. На ветру полощется белый флаг. Молодой, элегантно одетый офицер поднялся на палубу миноносца. Это парламентер. Его доставили на мостик к Раскольникову.
— Лейтенант Крачлей, — отрекомендовался на ломаном русском языке англичанин.
…И вспомнился Раскольникову Лондон. Брикстонская тюрьма. Дорога туда была трагической. Декабрь 1918 года. Балтика. Неудачный поход на эсминце «Спартак» в Ревельский залив. Неожиданный налет английской эскадры. Корабль сел на мель. Плен.
Матросы переодели в бушлат. Нашелся предатель, бывший однокурсник по гардемаринским классам. Выдал. Закованный в кандалы, прибыл в Лондон. Допросы. Унижения. Газеты шумят: «Мы захватили в плен первого лорда большевистского адмиралтейства».
В памяти всплыл один вопрос, очень интересовавший английскую разведку:
— Сколько миноносцев и сколько моряков переброшено с Балтийского моря в Каспийское?
Раскольников глядел на офицера, а сам думал: «Теперь-то вы наверняка знаете, сколько кораблей у нас на Каспийском море…»
Срок ультиматума истек. Генерал согласился сдать Энзели. Раскольников вызвал Кожанова. Тот явился во френче, в коричневой кудрявой папахе набекрень. Его скуластое лицо улыбалось.
— Приказываю тебе, Иван Кузьмич, принять от них, — он указал на английского офицера, — город и флот!
Богатые трофеи. Захвачен весь белогвардейский флот: 10 вспомогательных крейсеров, 7 канонерских лодок, 12 быстроходных английских катеров, свыше 50 орудий, 20 тысяч снарядов, 6 гидропланов, 20 радиостанций.
Спустя несколько дней английская газета «Таймс» писала:
«…весь английский престиж теперь поставлен на карту, захват персидского порта Энзели является громадной угрозой, которая может заронить искру в легковоспламеняющийся материал, рассеянный по всему Среднему Востоку, от Анатолии до северо-восточных границ Индии».
Что ж, господа из «Таймса» не ошиблись. Дальнейшая жизнь подтвердила их прогноз.
Трудящиеся Энзели встретили красных моряков, как долгожданных друзей.
В Москву на имя В. И. Ленина была послана телеграмма:
«Захватом в плен всего белогвардейского флота, в течение двух лет имевшего господство на Каспийском море, боевые задачи, стоящие перед советской властью на Каспии, всецело закончены.
Отныне Российский и Азербайджанский советские флоты являются единым и полновластным хозяином Каспийского моря. Притоку нефти к сердцу республики не угрожает никакая опасность. Все вооруженные суда, пригодные для водного транспорта, будут немедленно разоружены и приспособлены на перевозку нефти из Баку в Астрахань.
Красный флот, завоевавший для Советской республики Каспийское море, приветствует с его южных берегов любимого вождя пролетариата товарища Ленина.
Командующий Красным флотом Каспийского моря Раскольников».
За успешное завершение боевых операций на Каспии флот был удостоен почетного Красного знамени ВЦИК РСФСР. Федор Раскольников награжден вторым орденом Красного Знамени. «Деятельность морских сил Каспийского моря в кампанию 1920 года, — говорилось в докладе Реввоенсовета Республики VIII съезду Советов, — является одной из наиболее блестящих страниц боевой работы Красного флота».
После Каспия судьба забросила Федора Раскольникова снова в Кронштадт. Он командующий Балтийским флотом.
Бои шли на юге, на Черном море. На Балтике была уже относительно спокойно. Флот посылал на помощь черноморцам отряды матросов, корабельные и береговые пушки, минно-торпедное вооружение. Осенью Врангеля разбили. Страна переходила к мирной жизни. На флоте прошла частичная демобилизация личного состава старших возрастов. Корабли осиротели. Плохо было с топливом. Ремонт производить негде. Заводы не работали. Республика переживала трудные дни послевоенной разрухи. Все это не могло не отразиться на боевом состоянии флота.
«В общем ходе революции и случайностях гражданской войны, — писал М. В. Фрунзе, — на долю флота выпали особенно тяжкие удары. В результате их мы лишились большей и лучшей части его материального состава, лишились огромного большинства опытных и знающих командиров, игравших в жизни и работе флота еще большую роль, чем во всех других родах оружия, потеряли целый ряд морских баз и, наконец, потеряли основное ядро их рядового краснофлотского состава.
В сумме все это означало, что флота у нас нет».
Но он должен быть. Страна наша — морская. Больше половины границ проходит по водным рубежам. Для ее защиты нужны крепкие военно-морские силы. Так говорили морякам партия, Ленин.
В эти дни Раскольникова волнуют судьбы флота, его будущее. Он пишет в газету «Известия». Статья напечатана в начале января 1921 года. Автор ставит вопрос о быстрейшем возрождении флота. Молодая Советская республика в окружении капиталистических государств. Для надежной ее охраны нужны сильная Красная Армия и сильный Красный флот.
«Для того, чтобы оказаться на высоте задач, которые может поставить нам история, — писал Раскольников, — наш флот должен тщательно, напряженно, сосредоточенно работать над собою, воссоздавая свою техническую силу и боевую мощь… Не развивая широковещательных судостроительных программ, мы прежде всего должны использовать судовой состав, имеющийся налицо в потенциальном виде, и, приведя его в порядок, создать сильный социалистический флот».
В том же январе в Москве состоялось совещание моряков — делегатов VIII съезда Советов. Для разработки планов восстановления морских сил республики совещание избрало специальную комиссию. Первой была названа кандидатура Раскольникова. Его освобождают от должности командующего Балтийским флотом, переводят в распоряжение Реввоенсовета Республики. Комиссия занималась подготовкой материалов о флоте к X съезду партии, который состоялся в марте двадцать первого года.
«Съезд считает необходимым, — говорилось в постановлении, — в соответствии с общим положением и материальными ресурсами Советской республики, принять меры к возрождению и укреплению Красного военного флота».
В 1921 году полпредом Советской России Раскольников едет в Афганистан. Так начинается его новая, дипломатическая служба. Он сделал многое для того, чтобы заложить прочные дружественные отношения между СССР и Афганистаном. Федор Федорович первый из советских дипломатов был награжден орденом другой страны. Король Афганистана вручил ему эту награду.
Через три года Раскольников возвращается в Москву. Работает редактором журналов «Молодая гвардия» и «Красная новь», главным редактором издательства «Московский рабочий». Он — председатель Главреперткома, начальник Главискусства, член коллегии Наркомпроса. Написал несколько книг об участии моряков в революции, об их подвигах на фронтах гражданской войны. Его перу принадлежит известная пьеса «Робеспьер», которую ставили не только советские театры. Она шла в Париже. Он сделал инсценировку романа Л. Н. Толстого «Воскресение». Был автором многих статей по вопросам литературы и искусства. В 1934 году Раскольникова приняли в Союз советских писателей.
Потом снова дипломатическая работа. В 1930–1938 годах Федор Федорович был советским послом в Эстонии, Дании, Болгарии. И здесь он, как и раньше, все силы отдавал тому делу, которое ему поручала партия. Показал себя талантливым дипломатом.
Находясь за рубежом, Раскольников узнает о жестоких репрессиях Сталина. Тяжело переживает трагическую гибель в результате произвола и беззакония Сталина ни в чем не повинных людей — ближайших соратников Владимира Ильича Ленина, активных деятелей Великой Октябрьской революции, выдающихся полководцев гражданской войны. Многих из них Федор Федорович знал лично по совместной работе. Тогда же он стал замечать, что и за ним следят ежовско-бериевские агенты. Чувствовал недоброе. Предвидел надвигающуюся опасность.