По поводу взятия Новочеркасска газета «Правда» 10 января писала:
«Осиновый кол вбит в самое сердце контрреволюции. Ее главной опоры — Донской армии — не существует. Остатки ее бегут, гонимые нашими частями…»
В феврале 1920 года корпус был переименован в 1-й Конный корпус Жлобы, его же и назначили командиром.
Форсировав 28 февраля Маныч, корпус устремился во фланг и тыл 3-му Донскому корпусу, заставив его отойти от Ростова и Новочеркасска.
В бою под Хомутовской кавалерия Жлобы разгромила части 3-го Донкорпуса, захватив много пленных и богатые трофеи. Противник, оставив Хомутовскую, в панике бежал. Командующий Кавказским фронтом Тухачевский писал комкору Жлобе 28 февраля 1920 года:
«Только Жлобе, комкору 1-го Конного.
РВС Кавказского фронта поздравляет Вас с блестящими победами и радуется, что вместо вялых действий конкорпуса (при Думенко) мы теперь видим пример смелых действий лихой конницы! Желаем Вам в дальнейшем тех же успехов и надеемся, что под Вашим руководством конкорпус забудет о своих флангах и будет помнить только о флангах и тыле противника…»
А на следующий день приказом по войскам Кавказского фронта комкор был награжден высшей боевой наградой — орденом Красного Знамени.
По показаниям пленных, Деникин собирался дать красным войскам генеральное сражение на рубеже реки Бейсуг. Этот рубеж укреплен был очень сильно. Противник сосредоточил здесь до 15 тысяч сабель, стянув сюда всю кавалерию Донской армии.
Жлоба срочно известил об этом командарма Уборевича.
Рано утром 12 марта войска 9-й армии двинулись в наступление. Подойдя к станице Березанской, ударная группа во главе с корпусом Жлобы под прикрытием артиллерии атаковала противника. Белые, надеясь на численное превосходство в коннице, перешли в контратаку. Началась страшная битва. Конные массы — до 20 тысяч с обеих сторон — до восьми раз сходились в атаку. Не выдержав натиска красной конницы, противник обратился в бегство.
10 верст гнали белых жлобинцы. Все поле боя было усеяно трупами.
16 марта корпус Жлобы и все дивизии 9-й армии вышли на исходные позиции. Начался штурм Екатеринодара (Краснодара). 1-я Партизанская кавбригада прорвалась к железнодорожному мосту и отрезала белым пути отступления.
В городе началась паника. Белые капитулировали.
После взятия нами Екатеринодара командование Кавказского фронта предложило Жлобе в двухнедельный срок реорганизовать корпус, развернув его в две кавдивизии, каждая из двух бригад трехполкового состава. Начальниками дивизий стали М. Белов и М. Лысенко.
Полки пополнялись добровольцами — казаками, иногородними и горцами, ингуши выставили целый полк на своих конях. Когда формирование корпуса уже подходило к концу, был получен приказ срочно перебросить корпус в Таврию.
К тому времени на Крымском фронте создалось критическое положение. Армия Врангеля, выйдя с Крымского полуострова, к двадцатым числам июня продвинулась в северные районы Таврии, угрожая Донбассу.
С появлением корпуса Жлобы на правом фланге противник приостановил наступление, стараясь разгадать, куда направит свой удар эта конница.
По замыслу командования Юго-Западного фронта корпус должен был совершить глубокий рейд в тылы армии Врангеля; разгромить Донской корпус генерала Абрамова, захватить Мелитополь и отрезать пути отступления войскам противника, чтобы затем общими силами 13-й армии уничтожить его.
Создавалась Ударная конная группа 13-й армии, а командующим этой группы назначался Жлоба.
В частях корпуса шла подготовка к рейду. Жлобу тревожило то обстоятельство, что он не получил обещанных ему самолетов, броневиков и приданную на время операции 42-ю пехотную дивизию. Но Жлобе уже ничего не оставалось делать, как отдать приказ о выступлении, так как приказ по армии был отдан.
Вскоре произошел первый бой. Хотя он и закончился полным разгромом 2-й Донской дивизии белых, но нами было потеряно три бронемашины из шести. Бой этот показал, что двигаться вперед без бронемашин и авиации нельзя. Нельзя еще и потому, что соседи не смогли продвинуться вперед ни на шаг. А двигаться вперед с незащищенными флангами опасно.
Сообщая командованию армии о результатах боя под Черниговкой, Жлоба, несмотря на победу, предлагал задержаться в Черниговке до подхода двух бронеотрядов и 42-й резервной дивизии. Но новый приказ гласил: «Продолжать наступление, развивая достигнутый успех».
Успех конницы Жлобы вызвал переполох у белых. Начальник штаба генерал Шатилов рекомендовал даже оттянуть некоторые части к Мелитополю, а ставку перевести в Джанкой. Но когда врангелевские генералы доложили ставке, что конница Жлобы движется почти без броневиков, авиации и пехоты на флангах, Врангель решил стянуть против Жлобы все бронесилы и авиацию, задержать движение кавалерии красных, а затем окружить и уничтожить ее.
Выполняя приказ командования, Жлоба двинул свою кавалерию в направлении Мелитополя. Но когда наша конница отошла от населенных пунктов и очутилась в чистом поле, на нее налетела воздушная эскадрилья неприятеля и начала бомбить и расстреливать из пулеметов беззащитную кавалерию. Свыше 250 бойцов было убито и ранено, выбыло из строя до 500 лошадей. Жлоба, докладывая штабу армии о действиях воздушного флота неприятеля, просил, требовал защитить его кавалерию с воздуха, направить хотя бы с десяток истребителей в район движения кавгруппы. К сожалению, этого не произошло.
Приказ есть приказ, и рейд на Мелитополь продолжался, хотя уже только по ночам. Но если конники были ночью избавлены от неприятельских самолетов, то от бронемашин противника избавиться было невозможно. Три броневика мало чем помогали.
И все же кавгруппа продвинулась вперед и утром 2 июля была уже в 25 верстах от Мелитополя. Здесь Жлоба предусмотрительно остановился. Ему неясна была обстановка на фронте армии и на флангах. Начдивы доносили, что их дивизии не имеют связи с соседями. К тому же была потеряна связь со штабом армии: корпусная радиостанция вышла из строя.
Воспользовавшись тем, что красная конница двигалась без авиации, пехоты и броневиков, Врангель стянул против нее все лучшие силы и технику.
К утру 3 июля врангелевские генералы закончили окружение нашей Ударной конгруппы и в 7 часов утра перешли в наступление.
Над группой нависла смертельная опасность. Врангель хвастливо радировал своим хозяевам за границу, что конница Жлобы в «мешке».
Началась страшная битва между вдвое сильнейшим врагом и кавалерией Жлобы. Противник одновременно открыл артиллерийский огонь со всех сторон и двинул свои войска в наступление, пустив вперед бронемашины и танки. На юге, западе и востоке атаки врангелевцев были отбиты, и жлобинцы собирались перейти в контратаку, но события в нашем тылу резко изменили картину боя.
Под ударами противника 2-я кавдивизия конкорпуса, находившаяся в резерве, в панике бросилась в сторону окопавшейся пехоты генерала Слащева и четырех бронепоездов. За ней последовали еще несколько полков из других дивизий.
Создалось трагическое положение. От Жлобы, от его действий в этот момент зависела судьба тысяч людей.
Это совещание было, наверное, самым коротким в жизни Жлобы. Их было трое: он, начальник штаба Качалов и военком Соколов.
— Занять круговую оборону, — предложил Качалов.
Его поддержал комиссар.
— Нет, — твердо сказал Жлоба. — У нас один путь — прорыв. Немедленно соберите коммунистов, поставьте их во главе атакующих колонн. А сейчас главное — остановить панику. Задача наша — нагнать голову колонны 2-й кавдивизии, остановить и повернуть ее на северо-восток в направлении Черниговки, прорвать окружение и спасти людей от неминуемой смерти.