Всю ночь к району озера Хасан двигались и танки. Танкистов радовало, что ночь на 30 июля выдалась темная, пасмурная. Темнота маскировала движение танков, но она же увеличивала и трудности марша. На машинах были погашены огни. Лишь сзади еле заметными светляками мерцали кильватерные фонарики, но и они были так замаскированы, что, стоило танку на несколько метров отклониться в сторону, его водитель терял сигнальные огни передней машины. Поэтому механики-водители определяли путь не столько зрением, сколько слухом. От чрезмерного напряжения у водителей костенели руки, но ни один из них не хотел оставить своего поста. «Много самоотверженности, мужества и подлинного героизма проявили танкисты во время ночного марша», — записал в своем дневнике командир танковой роты старший лейтенант М. Сирченко, впоследствии награжденный орденом Ленина. Подводя итоги этого марш-броска, он отмечал, что «ни один танк не вышел из строя, не было ни одной малейшей аварии, ни одной задержки».
НАГЛОСТЬ АГРЕССОРА
31 июля в 3 часа, когда предутренний туман еще плотной пеленой окутывал местность, японская военщина с присущей ей наглостью снова совершила нападение. Действуя двумя колоннами, войска агрессора атаковали пограничников и воинов 2-й стрелковой роты 119-го стрелкового полка 40-й стрелковой дивизии, оборонявших сопки Безымянная и Заозерная. На этот раз в бой были введены до двух полков 19-й пехотной дивизии. Главный удар они наносили на сопку Заозерная.
Первыми, кто начал с ними бой, были пограничники во главе с командиром роты старшим лейтенантом С. Я. Христолюбовым, оборонявшие сопку Заозерная.
В эту ненастную ночь, обходя посты, лейтенант Христолюбов услышал какой-то подозрительный шорох.
— Стой! Кто идет? — громко окликнул он. Ответа не последовало. Он выстрелил световую ракету. Но и она, видимо отсырев в ракетнице, едва вспыхнула, и ему ничего не удалось разглядеть. Христолюбов, перезарядив ракетницу, снова выстрелил. Ракета взметнулась ввысь и ярко вспыхнула. При ее свете он заметил силуэты японских солдат, обходивших сопку. Они находились уже в 30 метрах и шли во весь рост, не маскируясь. Лейтенант Христолюбов, не раздумывая, тотчас же подал команду:
— Огонь!
В японцев полетели гранаты, и сразу же из винтовок и пулеметов советские пограничники начали в упор расстреливать нарушителей государственной границы. В это время открыла огонь и вражеская артиллерия. Сначала снаряды со свистом проносились над головой советских пограничников, куда-то в тыл, в сторону заставы. Затем они стали разрываться и на самой сопке Заозерная. Одним из таких разорвавшихся снарядов ранило лейтенанта Христолюбова, младшего командира Чернопятко и пулеметчика Зуева.
Японцы, воспользовавшись ослаблением огня защитников сопки, усилили натиск. Они поднялись в атаку и стали забрасывать их гранатами, обстреливать из пулеметов. Однако воины стойко сдерживали врага. С криком «За Родину!» раненый Христолюбов поднял своих бойцов в контратаку. И японцы не выдержали, откатились назад, но через некоторое время, подгоняемые своими офицерами, снова ринулись вперед.
Около батальона японских солдат и офицеров наступало на сопку Заозерная, которую обороняли 70 пограничников. Неравная схватка продолжалась до рассвета. Советские воины отбили три вражеские атаки. Враг старался обойти сопку и окружить ее защитников. В ходе этого боя лейтенант Христолюбов получил еще два пулевых ранения. Истекая кровью, он временами терял сознание, но продолжал руководить боем. Дважды были ранены пулеметчики Зуев и Ермолаев, снайперы Егоров и Цибин. Но они, оставаясь в строю, меткими выстрелами продолжали разрежать ряды атакующих. Уже поднималось багровое солнце, когда Христолюбов получил тяжелое ранение в голову. Почувствовав, что силы покидают его, он передал командование ротой помощнику командира взвода младшему командиру И. Д. Чернопятко, который еще в первых боях с японцами 29 июля проявил себя храбрым и умелым воином.
По заданию лейтенанта Христолюбова он водил группу бойцов в разведку, а когда японцы перешли в наступление, Чернопятко залег за пулемет и умело использовал это автоматическое оружие в борьбе против атакующих. В этих боях его отличали исключительное хладнокровие, инициатива, расчетливость и разумный риск.
Приняв командование, Чернопятко старался быть таким же стойким и выдержанным в бою, как и вышедший из строя лейтенант Христолюбов. Он нередко подпускал атакующих японских солдат и офицеров на близкое расстояние, а затем по его команде бойцы открывали залповый огонь и в упор расстреливали их. Поднимал он бойцов и в контратаку, которая завершалась рукопашной схваткой.