Артиллеристы вместе с воинами-пехотинцами наносили врагу невосполнимые потери, создавали такие условия, при которых каждый метр советской земли доставался ему ценою многих жертв. Этого не отрицали и сами японские солдаты — участники нападения на сопки Заозерная и Безымянная. Вспоминая свое наступление, они жаловались: «…Рядом с нами падали то один, то другой. Обстановка была напряженной: не было времени оглянуться и выяснить, кто упал…»[2].
В подобранном на поле боя дневнике убитого японского унтер-офицера можно было прочесть:
«31 июля. В 3.00 рота вступила в бой. Противник перешел в наступление на наши позиции. К 4.00 бой принял ожесточенный характер. Потери нашей роты: убито 24 человека, тяжелораненых в четыре раза больше. Страшно…»[3].
Но японское командование не считалось с потерями, оно гнало своих солдат вперед. Используя численное превосходство, к исходу дня 31 июля японцам ценой огромных жертв удалось занять сопки Заозерная и Безымянная и углубиться на нашу территорию до 4 километров. Наши части вынуждены были отойти в район Новоселки, Пакшекори, Заречье. Противник тут же начал укреплять сопки: рыть окопы, ставить проволочные заграждения. Наглые захватчики намеревались обосноваться здесь прочно и надолго.
В РАЙОНЕ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ
В 22 часа 1 августа в Заречье начальник штаба Дальневосточного фронта комкор Г. М. Штерн поставил 40-й стрелковой дивизии, только что прибывшей в район озера Хасан, боевую задачу: во что бы то ни стало уничтожить японцев в районе сопок Безымянная, Заозерная и обеспечить неприкосновенность нашей границы на этом участке.
В ночь на 2 августа 1938 г. весь партийно-политический аппарат дивизии и частей находился в подразделениях, где вместе с коммунистами и комсомольцами доводили боевую задачу до каждого бойца, экипажа и расчета.
Накануне боя в ротах и батареях прошли партийные и комсомольские собрания, на которых коммунисты и комсомольцы заверили командование и партийную организацию, что в предстоящем бою ни один красноармеец не дрогнет, приказ будет выполнен.
Комкор Г. М. Штерн.
Решения принимались краткие. Они сводились к тому, что каждая партийная и комсомольская организация считала обеспечение выполнения приказа командования делом своей чести и доблести. Собрания проходили на огневых позициях артиллерийских батарей, в местах сосредоточения войск для наступления. На них обсуждались вопросы, связанные с выполнением боевой задачи, а также рассматривались заявления о приеме в партию, которых в это время было особенно много. Каждый воин хотел идти в бой коммунистом.
Вот как накануне боя проходило партийное собрание в 118-м стрелковом полку 40-й стрелковой дивизии.
…У подножия сопки в кустах собрались в тесный кружок бойцы. Они были в полном вооружении — с винтовками, пулеметами, на поясах висели гранаты. Впереди и на флангах были выставлены красноармейские дозоры и секреты. Они охраняли личный состав, присутствовавший на собрании, от неожиданного налета врага.
2
Г. Линьков. Вынужденные признания самураев. М., Государственное военное издательство Наркомата обороны Союза ССР, 1939, стр. 4.