Наместники калифов запрещали христианам носить оружие, ездить верхом; часто их выгоняли из жилищ, оскорбляли в церквах. Христиане не смели иначе выходить на улицу, как надевши кожаный пояс, что означало рабство; им запрещалось даже говорить на арабском языке, потому что на этом языке была написана священная книга мусульман – Коран. Такова была судьба христиан под властью арабов.
Полководец Амру завоевал Египет. Древняя Александрия сдалась победителям; они, к великому удивлению, нашли здесь 4 тысячи дворцов, 4 тысячи бань, 400 цирков и 12 тысяч лавок. Амру не знал, что делать с богатейшим собранием книг в Александрийской библиотеке и послал в Медину спросить калифа. «Если в этих книгах написано то же самое, что и в Коране, то они лишние, а если противное Корану, то они вредны. Прикажи их уничтожить», – таков был ответ калифа. Шесть месяцев топили рукописями бани, причем безжалостно погибли сокровища науки, собранные за 10 веков. С покорением Египта вся известная тогда Африка признала власть арабов.
Между прочим такие огромные завоевания арабы делали, не имея никого понятия о военном искусстве; они владели только тем воинственным пылом, который особенно страшен на первых порах, пока не остынет. По их понятиям, воин должен обладать силой льва, гордостью леопарда, храбростью медведя; нападать подобно вепрю, грабить, как волк; быть терпеливым, как пчела, выносливым, как осел, верным, как пес, и увертливым, как петух. Вот вся наука арабов. Шли они обыкновенно большими дорогами; встречая неприятеля, дерзко нападали и бились беспощадно. Если попадалась крепость – брали ее приступом. Перед сражением всегда молились, а потом предводитель воодушевлял войска речью. Бой начинался тем, что отважнейшие воины, часто совсем голые, с одними палицами выходили вперед и выкликали противника. Толпа таких удальцов становилась больше и больше; за ними уже бросалось все войско, не слушая никаких приказаний. После победы врагов ожидала страшная погоня: никто не мог уйти от смерти. Легкие кони арабов, не уставая, мчались как птицы. Если же первый напор не удавался, арабы кидались на другой день, на третий, кидались 5, 6, 8 дней кряду. Чаще всего случалось, что они побеждали сразу. Вооружение аравитян было самое простое и легкое: лук, меч, копье, праща, нож, щиты из твердой кожи. Позже они научились изготовлять взрывчатые и зажигательные вещества в роде нашего пороха. Строй пехоты у них сомкнутый, похожий на «Бог любит тех, которые сражаются в плотных, подобное стене рядах». Но главную силу их армии составляла конница, многочисленная, легкая и выносливая. Лучшие всадники становились в бой сзади, прикрывая знамя пророка. За резервом часто находились женщины; криком и стрелами они понуждали своих истомленных мужей кидаться в новую битву.
Через какие-нибудь сто лет после бегства Пророка из Мекки в Медину 120 тысяч аравитян и персов уже появились под стенами царственного города Византии. Мусульмане, больше конные или на верблюдах, переправлялись на судах в Европу, обошли города Фракии и обложили столицу с суши. Здесь они обнесли свой лагерь укреплениями, выкопали рвы и приготовили осадные машины. 1800 кораблей опоясали город с моря, весь пролив покрылся лесом высоких мачт. Храбрый греческий император, по имени Лев Третий, отлично распорядился защитой столицы. Он исправил городские стены и башни, наполнил магазины запасами, всех взрослых граждан призвал к оружию. По его приказанию, тот кто не мог запастись на три года продовольствием, должен оставить столицу. В ту самую ночь, когда аравитяне готовились сделать общий приступ, тихо выступили из залива греческие брандеры и ворвались в середину арабского флота. Из длинных труб, укрепленных на носу брандеров, вспыхнули и полились широкие потоки, так называемого греческого огня; их огненное пламя быстро пожирало один корабль за другим. Начался величайший беспорядок; спасение флота стало невозможно: он весь погиб в несколько часов, с матросами, со всем вооружением, с жизненными запасами. Действие греческого огня было на этот раз так ужасно, что с тех пор ни один неприятельский флот не смел более появляться в водах залива. Несмотря на потерю флота, предводитель Мослема продолжал сухопутную осаду. Жители знойных стран Востока с удивительным терпением переносили зиму, как нарочно, в тот год особенно суровую. Более ста дней снег покрывал землю. С наступлением весны окоченевшие арабы скоро отогрелись и смелее повели осаду, но греческий флот затруднял теперь подвоз продовольствия. В лагере стали нуждаться; скоро наступил голод. Окрестные жители, озлобленные жестоким обращением арабов, восстали почти поголовно, и лагерь мусульман стал их могилой. Напрасно начальники напоминали им о прежних подвигах, напрасно уговаривали переносить голод и лишения, обещая награду в раю и угрожая муками ада – ничто не помогло: воины не понимали этих слов; они потеряли веру в свои силы, их прежнее одушевление пропало. Некогда грозная и победоносная армия была разбита болгарами, наемниками греческого императора. На другом конце христианской Европы арабы были счастливее.