После завоевания Африки арабы, как и некогда карфагеняне, очутились недалеко от Испании, населенной теперь христианами. Их разделял небольшой пролив. Правитель африканского города Цеуты, единственного города уцелевшего за испанцами, надоумил арабского наместника Музу идти воевать в Испанию. Этот правитель был зол на своего короля Родерика за то, что тот опозорил его красавицу дочь, придворную даму. Муза послал сначала 400 пеших воинов и 100 всадников, которые переправились через пролив, сделали разведку и благополучно вернулись в Африку. Это произошло в июле 710 года. На другое лето Муза выслал уже более сильный отряд, под начальством Тарика. На тех самых четырех кораблях Тарик перевез по частям свое войско и собрал его у скалы, которая до сих пор носит название арабского предводителя «Гебаль-Тарик», или Гибралтар. Испания оказалась вовсе не готовой к защите. Стены городов лежали в развалинах; дворянство и горожане – потомки воинственных готов – от военного дела отвыкли, запасов оружия в стране не было. И вдруг тревога! Король Родриг неохотно вступил в войну; еще с меньшей охотой последовали за ним его изнеженные вельможи. Однако им удалось кое-как собрать 90 тысяч войск, у аравитян всего 12 тысяч, но это ничтожное по числу войско горело жаждой сразиться во славу Пророка. Обе армии встретились в середине лета на равнинах Гвадалеты. Древние писатели говорят, что земля стонала под ногами воинов. Христиане боялись захвата и потому поставили спереди и сзади лучших воинов, панцырников, а в середине – с копьями и мечами; в интервалах между центрами и обеими фалангами поставили легкие войска, с лучным боем, или же, по народному обычаю, с топорами, секирами и палицами. Крыльями командовали дети покойного короля Витицы, убитого Родригом; они заранее задумали изменить Родригу и тем самым отомстить ему за смерть своего отца. Все думали, что эти пришельцы из Африки будут грабить страну, наберут добычу и уйдут домой. Иначе дети Витицы не задумали бы измены. Король проехал ряды своей армии в военной колеснице, украшенной слоновой костью и запряженной двумя белыми лошадьми. Он ободрил воинов и потом занял свое место в центре. Три дня обе армии стояли одна против другой, испытывая свои силы одиночным боем. Уже аравитяне стали помышлять об отступлении, но Тарик сумел их одушевить следующими словами: «В тылу у вас находится море, перед вами стоит неприятель, а вы думаете о бегстве! Победители Магриба! Вспомните ваши подвиги и устыдитесь малодушного и безрассудного бегства. Следуйте моему примеру, и мужество дарует вам победу, славу». С этими словами он пришпорил лошадь, устремился в густые ряды христиан и, рассекая своим мечом, проник до самых знамен. Здесь Тарик, заметив короля, с яростью набросился на него, – выкинул из седла и нанес ему смертельную рану. Смерть короля, измена сыновей Витицы причинили панику; войска обратились в бегство. Аравитяне гнали их трое суток и потом рассыпались по стране, уже не встречая нигде сопротивления. Изнеженное население не хотело сражаться и входило с врагами в сделку. Оно просило пощады, соглашаясь платить подать. Презренные евреи и рабы предавали в руки арабов богатейшие города: Архидону, Кордову, Толедо, Медину, Севилью. Знатные испанские вельможи и католические прелаты спасались бегством, защитников не было. «Бог наполнил страхом сердца неверных», – говорили мусульмане. Несколько столетий назад невежественная и неустроенная Испания смело отбивалась всеми силами от грозного Рима, а теперь в течение нескольких месяцев она была истоптана вдоль и поперек бедными пришельцами пустынной Аравии. Простой набег кончился завоеванием.