Осенью 1096 года все приготовления были окончены, и Папа Урбан II написал греческому императору, что 300 тысяч крестоносцев выступают в поход для освобождения Святой земли. Нужно думать, что святой отец считал в этом числе всех слуг, собственно же воинов было гораздо меньше, но они были опытны в военном деле, прекрасно вооружены, снабжены запасами и всем необходимым для трудного и дальнего похода. Одно было плохо, что они не имели общего начальника, никто из предводителей, собравших свою армию, не захотел подчиняться другому. Верховным вождем считался Папа, но он оставался в Европе, а епископ Адемар, заменявший его первое время, почти не принимал участия. Известно только одно его приказание, а именно: чтобы все вожди направлялись к Константинополю, как сборному пункту.
Боэмунд Тарентский прибыл из Италии, другие ополчения шли сухим путем, через Германию, Венгрию и Болгарию. В декабре 1096 года они сошлись в Константинополе, где встретились первые препятствия к дальнейшему походу. Греческий царь требовал от предводителей присяги, что все завоевания на Востоке земли будут принадлежать ему, а он уже от себя будет их раздавать – кому пожелает. Одни дали охотно присягу, другие – нет; дело доходило до оружия. И хотя все эти споры кое-как уладились, но у крестоносцев навсегда осталась неприязнь к Греческой империи. В апреле следующего года все ополчения переправились через пролив и подошли к городу Никее. После первых турецких завоевателей владения мусульман, особенно по соседству с греками, раздробились между многими независимыми султанами. Так, в городах Никее и Иконниуме водворился Кильдиж-Араслан. Рядом с ним – другие, и так далее, до границы Египта. К счастью, они между собой враждовали. Крепкая каменная стена и 370 башен защищали город Никею, расположенную по уступам гор, с западной стороны Асканийского озера, волны били прямо в стену, так что Никея считалась совершенно неприступной. Султана в городе не оказалось, и крестоносцы успели обложить Никею, кроме южной стороны. Каждый их стан укреплялся наскоро палисадом и валом. 14 мая Боэмунд совершил нападение и повторил его несколько раз, но был отбит. Точно также оказались неудачны попытки греческого вождя Батумита склонить единоверцев к сдаче города. В это время крестоносцы узнали о приближении стотысячной армии Кильдиж-Араслана, спешившего на выручку. Он составил такой план: пробиться частью войск в город с южной, еще не занятой стороны, и вместе с гарнизоном сделать вылазку, а прочим войскам обойти крестоносцев и одновременно ударить на них с тыла. Однако этот план не удался, потому что Раймунд успел вовремя подойти и занять своими дружинами оставленное для них место. В полдень 10 тысяч турецких всадников спустились с гор и к своему удивлению встретили жестокий отпор: тогда Кильдиж-Араслан набросился с 40-тысячным отрядом со стороны гор, где стояли главные силы под начальством Готфрида Булонского. И здесь турки были разбиты, с потерей 4 тысяч всадников. Остальные, пользуясь темнотой ночи и быстротой коней, успели спастись. Султан отступил вглубь Малой Азии, чтобы собрать новые силы, а Никею бросил на произвол. Гарнизон и жители не унывали. Они мужественно отбивали приступы крестоносцев, разрушали огромными камнями крытые ходы, которыми христиане старались подойти к стенам и наносили большой урон стрелами. Турки беспрепятственно подвозили озером провиант и свежие войска.