Так как они были в таком состоянии, что могли трахнуть даже дерево, то этот факт, который бедная девчонка до самого конца пыталась довести до их мутного сознания, так и не дошел.
Разъяренный отец сумел добиться, чтобы им дали приличные сроки, и, приложив некоторые усилия, сделал так, что на «зоне» их моментально «опетушили». Девочка долго лечилась у психиатра, а крайне злопамятный отец контролировал, чтобы производством сексуальных утех для партнеров два насильника занимались как можно чаще — почти непрерывно. И добился-таки своего. Оба ублюдка повесились).
Кашалота таки завафлили… Чем он так прогневил судьбу, непонятно, но хуже всех весь этот ужас закончился именно для него.
Мама — уборщица, и отчим — алкоголик, в общем-то, надежд на возмездие не оставляли. По большому счету, мальчику надо было бы попасть в «трудные», но… Чтобы быть «трудным», нужно иметь какой-никакой, а характер. У Кашалота такого не оказалось. Бесхарактерный юноша, да еще попал под такой пресс…
На следующий день приехали автобусы, начальник лагеря объявил всем «юнармейцам» благодарность за хорошее проведение сборов, и отчалили по домам.
Только осадок от всего этого остался навсегда. Что-то пропало в отношениях между одноклассниками. Теперь каждый смотрел друг на друга, а про себя думал — «а что ты делал в лагере»? Те, кто попал в «дембеля», уже не могли нормально общаться с теми, кто остался в «черпаках», не говоря уже о «духах».
Девочки почувствовали это очень быстро. Раньше класс был дружным, атмосфера была теплой, веселой.
В десятом классе повеяло холодом. Нет, и улыбки, и шутки были. И веселье было… Но уже не то. Чувствовалась натянутость, напряженность… Недоверие.
Девчонки пытались выяснить причину, но как на стену натолкнулись. «Черпаки» и «духи» не очень-то хотели, чтобы все знали об их «униженном» положении, а вот «дембеля», на удивление мудро, сообразили, что не всем девочкам понравится их «выдающийся» успех. Женское поведение непредсказуемо… Мало ли…
И самое главное — все до одного помнили, что перед окончанием десятого класса военные сборы для старшеклассников обязательны. Чтобы получить хорошую оценку по НВП, сборы нужно было посетить обязательно. А хорошую оценку хотели все.
И что? Весь тот кошмар, который пришлось пережить в последнюю ночь сборов, будет с самой первой ночи? Все именно так и думали. И именно это отравляло всю школьную атмосферу в течение десятого класса. Словно посреди веселого бала зловещий звон старинных готических часов напоминает всем о неминуемой смерти.
Готовится к сборам начали заранее — кто как мог. Кто начал движения в сторону медицины — как бы получить освобождение. Кто подстраиваться под «правильных» пацанов. Кто-то начал ходить на каратэ — благо таких секций в этот год появилось много.
Юру торкнуло немного по-другому. Он смотрел глубже. Он увидел, что такое «дедовщина». И ему пришло в голову, что недельные сборы — это, конечно, страшно. Но намного страшнее — это два года в армии.
И даже не боль и побои его испугали. Хотя и это было очень, реально очень страшно.
Еще хуже было чувство страшного унижения. Никогда до этого Юра Попов не переживал такого чувства.
Унижение и бессильная ненависть. Чувство собственного ничтожества. Причем ничтожества незаслуженного. Когда какой-то ублюдок, тупее, хуже, гаже тебя, может помыкать тобой, и сделать с тобой все, что придет в его отмороженную голову.
Хуже того — таких ублюдков много, и они очень быстро объединяются.
Противостоять им в одиночку — невозможно. Бежать из армии нельзя — это преступление. Терпеть это — не хватит никаких сил. И можно сойти с ума.
Решение пришло. Юра решил нанести «дедовщине» упреждающий удар — стать военным самому. Поступить в военное училище, и стать выше всего этого. Уж на кадровых офицеров-то «дедовщина» точно не распространяется.
Военрук, заполнявший в выпускном классе анкеты, и имевший соответствующее задание от военкомата, пришел в восторг. Он принес список военных училищ, и предложил Юре определиться заранее, куда он собирается поступать. Из всех училищ Попова заинтересовало Ленинградское артиллерийское. В Ленинграде жили дальние родственники отца, у которых они даже как-то, очень давно, были в гостях. Так что можно было рассчитывать хотя бы на несколько дней гостеприимства — в период поступления.
Родители отнеслись к выбору сына спокойно. «Ну, училище — так училище», — сказал отец. «Может, до генерала дослужишься!» — засмеялась мама. Он намекнул им про ленинградских родственников, и они тоже согласились, что на несколько дней на них вполне можно рассчитывать.