— Ты… У тебя руки холодные как у мертвеца, — нерешительно сказал Теон. Он вцепился в одеяло, как в детстве, укрывался с головой, спасаясь от кошмаров.
— Ты покойников трогал? Имеешь представление о том, насколько у них холодные руки? — делано удивился Рамси. А после вновь заулыбался. — Я замёрз просто. Правда, успокойся, это на самом деле я, — заверил он.
Теон отпустил одеяло и осторожно прикоснулся к его плечу. Плечо было твёрдым и тёплым, совсем не как у призрака. Рамси дружелюбно оскалился.
— Убедился?
Теон наконец-то понял, что всё на самом деле.
— Грёбаный ты мудак! Я думал, что ты умер! — Теон крепко обнял друга, пытаясь высказать всё, что он успел пережить.
Рамси неловко похлопал его по спине.
— Теперь отцепись от меня, не люблю, когда на мне виснут, — отстранился он, когда Теон разжал руки. — Чайник ставь! Чего расселся? — скрывая неловкость за грубоватым тоном, сказал Рамси. Его, конечно, в столовой накормили, когда пустили в школу, но от чего-нибудь сладкого он бы не отказался. А от горячего чая тем более.
Теон встал с кровати и раскидал гору тетрадей и учебников с письменного стола. Под ней обнаружилась пачка крекеров и шоколадный батончик. Он поставил чайник, а после посмотрел, как Рамси уминает угощение и заулыбался.
— Я тебе принёс кое-что, — Рамси поднял кинутый у двери рюкзак и вытащил из него серебряные ложки, телефон и ветровку.
— Спасибо. Ты что возвращался туда? Как вообще ты выбрался? — Теон задавал вопросы один за другим. А затем осёкся и замолчал. — Рамси, ты мне жизнь спас, — медленно проговорил он.
Рамси отставил в сторону кружку и довольно улыбнулся.
— Ещё и ложки вернул, а то бы дядя меня убил. Ты самый замечательный друг на свете! — Теон снова порывисто обнял его.
— Ладно-ладно. Словесной благодарности было достаточно, — всё же Рамси не стал его отталкивать. Он и сам был рад видеть друга.
— Я пойду в душ. Два дня бродил по грёбаному лесу, и сука, спал на земле. Потом расскажу всё, — пообещал Рамси, когда он от него отлип.
— Я скучал по тебе, — признался Теон.
— Я … тоже, — с заминкой выговорил Рамси.
****
Вернувшись в комнату, он с тоской посмотрел на перемазанную в крови и земле одежду. По крайней мере, в этот раз любимая футболка не пострадала. В лес он надел тёплую домашнюю рубашку в чёрно-синюю клетку. Теперь видимо, придётся с ней распрощаться. Рамси переоделся в чистые вещи и сел на кровать. Теон тоже взглянул на грязную рубашку.
— Это кровь?
— Не моя. На меня холодильник с ливером упал, — качнул головой Рамси.
— Что? Ты имеешь в виду… Фу! — Теон скривил лицо и уселся рядом в ожидании рассказа.
Рамси спросил, есть ли сигареты, но Теон только отрицательно помотал головой, два дня никого не выпускали из школы, и соответственно приобрести их было негде. Тогда Рамси достал сверху шкафа целую пачку, и Теон удивлённо вскинул брови. Ещё с того времени, когда он скрывался от отца, обзавёлся привычкой хранить курево на шкафу. Вот сейчас и пригодилась заначка. Теон снова заторопил его с рассказом. Рамси сел поудобнее, откинувшись к стене, положил ноги на стул и начал своё повествование.
****
Ситуация, произошедшая с ним два дня назад, казалась ему невероятно комичной. Даже было как-то стыдно рассказывать. Как только Теон отправился в долгий путь по подземному ходу, в помещении, словно сменились театральные декорации. Предстояла главная сцена спектакля, а злодеи запаздывали. Рамси давно закончил все приготовления. Он снял все масляные светильники и расставил их в круг в центре комнаты. Он надеялся, что если взрыва не получится, то хотя бы масло в дуэте с бензином покажут превосходное огненное шоу. Минуты шли, и у него начинала кружиться голова от бензиновых паров. Вся одежда провоняла бензином, и он нетерпеливо крутил между пальцев зажигалку. Боялся он только одного, что проклятый генератор не удосужится взорваться. Гореть заживо явно удовольствие ниже среднего. Он мог бы сбежать вместе с Теоном и взорвать здесь всё к чёртовой матери. Только в таком случае безумный профессор со своими подпевалами укроется в церкви. Взрыв вряд ли будет настолько сильным, чтобы разрушить всё до основания. А если они выживут, то продолжат свои чудовищные эксперименты в другом месте. Да и, наверняка, про подземный ход они знаю, а значит, в курсе, куда он ведёт. Они могут встретить их у выхода из подземелья и во второй раз, вряд ли удастся сбежать. Скорее всего, их там же и порешат. Выходило так, что спастись может только один из них, если другой задержит шайку безумного доктора. Рамси подумал, что Теон этого больше заслуживает, ведь он оказался единственным человеком, которому он был небезразличен, который его слушал и приходил на помощь, даже если он не просил. Впрочем, Рамси никогда не просил, не по тому, что слишком гордый, а по тому, что не думал, что кого-то это волнует. Теон, кажется, вправду считал его своим другом. Рамси умеет быть благодарным, он знает, как отплатить за добро. И если уж выбирать, кто из них должен остаться, а кто уйти, то он хотел спасти человека, который был ему дорог. Теон не раз его выручал и не отвернулся от него, он единственный, кто когда-либо заботился о нём. А это многого стоило.
Исходя из содержимого морозильной камеры, профессор не только детишек разделывал, чтобы продать на органы, но и пытался собрать своего сверхмутанта по деталькам из того, что от этих бедных детей осталось. Короче говоря, он полностью и безвозвратно поехавший крышей, и кто-то должен был его остановить. Кто-то должен остаться и заманить их всех в ловушку. Кто-то должен был бросить спичку. А здесь никого кроме него не было. Он просто хотел спасти друга, ну и раз уж на то пошло, профессор немало детей угробил, и у него появился шанс остановить его, чтобы больше никто не пострадал, ведь пока полиция раскачается и прибудет на место, доктор успеет смотать удочки. Нет, если бы они оба могли сбежать, то он бы не стал раздумывать над этим, но если уж ему суждено остаться, то осознание того, что он спасёт будущих жертв профессора, всё же грело душу. Но главное, что его друг останется жив, а он, несомненно, этого заслуживал.
Не то чтобы Рамси ощущал в себе героические порывы, но никого другого, кто бы мог задержать безумного учёного рядом не оказалось. Мысли эти пришли ему в голову, когда они с Теоном совершали второй круг по «операционной». Бензиновый генератор, холодильник. Зябкий воздух, что тянулся по полу, куда заметнее рядом с ним. «Подземный ход», — догадался он. Он не помнил старую карту досконально, но знал, что под заброшенной часовней, что располагалась на холме в отдалении от посёлка, точно имелся потайной ход. Остальное он додумывал по ходу пьесы. Пришлось импровизировать и строит из себя последнего подонка, который готов продать лучшего друга. Или труса, который дорожит лишь своей шкурой. Так или иначе, у него получилось замечательно отыграть свою роль. Теона было жалко, когда он трепыхался на столе, но он не мог ему все объяснить. Нужно было, чтобы он поверил, ведь у него бы получилось так хорошо притворяться. Теперь же начинался завершающий акт спектакля. Если бы игра не стоила жизни, то было бы даже весело.
Как он и рассчитывал, профессор оказался настолько тщеславен и безумен, что с лёгкостью купился на его лесть. Даже лучше, чем он предполагал. Всё получилось. Теон уже далеко. Он доберётся до полицейских. Быть может, у доктора-маньяка есть ещё помощники, и их тоже должны схватить. Сейчас самое главное избавить мир от этого безумного учёного.
Смерть. Он думал о ней и раньше, да всё как-то обходилось. Словно легкое касание чёрного крыла, что сбивает с пути. Падаешь, но после встаёшь на ноги. В этом году не один раз его задевало вскользь. Летом в реанимации, или в темнице с призраками. Всё как-то проходило стороной. Впервые он столкнулся со смертью, когда умерла мать. Он был слишком мал, чтобы полностью всё осознать. Матери не стало, и он вскоре забыл о ней. А о смерти он понял лишь одно. Он думал, что это не коснётся его самого в ближайшие хрен знает сколько лет, и не волновался об этом. Позже он понял, что смерть гораздо ближе, чем кажется. Умирают богатые и бедные, больные и здоровые, старики и дети. Хорошие люди умирают, так же, как и плохие. Все без исключения. И он тоже когда-нибудь умрёт. А когда он действительно этого захотел, то не смог. Испугался и отступил. Позже он беседовал о смерти со своими приятелями из тусовки. У них было множество мыслей и суждений на этот счёт. А также множество мрачных шуток и иронических высказываний. Он осознал, что нет смысла бояться, ведь рано или поздно это случиться с каждым. И с ним тоже. Не зря он с детства терпеть не мог больницы и врачей, словно какой-то злой рок судьбы навис над ним и ему предстоит двинуть кони из-за этого проклятого доктора. Он надеялся, что хотя бы не напрасно и его друг сумеет выбраться из этой западни, если уж для него всё решено.