— Смотри-ка, у тебя мороженое растаяло, — зеленоглазая девчонка, с острым подбородком и тонкими чертами лица, с буйным разноцветным вихрем на голове, забрала рожок у него из рук и вытерла липкие пальцы бумажным платком. Сказка — так её звали.
Зачарованный песней, он совсем забыл о мороженом, и теперь ручейки растаявшего молока стекали до самого локтя.
— Спасибо, — Рамси вновь улыбнулся и уставился на носки своих плетеных сандалий.
— Ух, ты, какой вампирчик! Возьмём к себе? — отметив в его улыбке ярко выраженные клыки, незнакомый ещё Светофор присел перед ним на корточки и положил руки на плечи. С лёгкой руки Светофора он и стал Графом.
Рамси слегка испугался, когда шумная и весёлая толпа обступила его. Он не привык к такому вниманию, но постепенно оттаял, увидел, что все они дружелюбно настроены. Ребят было семь и все старше него. Они каждый вечер собирались в этом переходе, общались и пели необыкновенные песни, некоторые группы особенно ему полюбились, например: «Rammstein» и «Metallica». И он стал приезжать почти каждый вечер, а новых знакомых становилось больше день ото дня. Сменил свои яркие рубашки на футболки с атрибутикой рок-групп, а от раскрашенных и расшитых Сказкой джинсов в восторге была вся тусовка. В среднюю школу он пришёл совершенно другим человеком — бесстрашным и свободным.
Рамси отвлёкся от своих воспоминаний, когда Светофор предложил выпить на дорожку. Он согласился, всё-таки промёрз в этом чёртовом парке, да и к тому же, это был завершающий этап его, насыщенного приключениями, странствия. В итоге в этот день он так никуда и не поехал, а на ночь они приютились у Дочки и Белки. На следующее утро Рамси поскорее со всеми попрощался и двинул на трассу в поисках попутки, пока его снова не затянуло в глубокую синюю яму.
— Удачи в дороге, Граф, — Светофор снова прижал его к себе и растрепал волосы.
— Ага. За гитару спасибо и за компанию, — Рамси подумал, что Светофора не изменишь. Да и к тому же, он старше на шесть лет — сам разберётся со своей жизнью. А в целом путешествие оказалось занимательным и ярким.
Обратный путь, где стопом, а где и на автобусе, занял восемь дней со всеми остановками. На ночь он находил пристанище у тех ребят, с которыми успел познакомиться этим летом. К счастью, никаких непредвиденных ситуаций не случилось и в начале июля он благополучно вернулся домой.
Комментарий к Глава 27
*Ларс Ульрих - барабанщик группы “Metallica”.
========== Глава 28 ==========
Его долгое путешествие подошло к завершению примерно тогда же, когда закончился последний семестр в школе, который он волей судьбы прогулял. Наступила уже середина июля, когда он вернулся в родной город. Первым делом он завернул в музыкальный магазин и приобрёл пару раритетных пластинок, которые, так любил коллекционировать отец. Его слегка мучила совесть из-за того, что пропал на полтора месяца, да к тому же, учёбу задвинул. Раньше ничего подобного ему бы и в голову не пришло. Впрочем, отец даже на день рождения ему не позвонил, наверное, забыл как обычно. Кажется, ему всё равно, что с ним и где он. Рамси так разволновал, что купил в ларьке пачку сигарет, чтобы хоть немного успокоить нервы. Точнее попросил какого-то парня, на вид лет двадцати, так как ему саму никто бы не продал.
Подойдя к своему дому, он потоптался немного у входной двери, а потом позвонил в звонок. Ключи валялись на дне рюкзака, и их было долго искать. Субботним утром отец находился дома и открыл ему дверь, он не выглядел удивлённым.
— Что тут у нас, возвращение блудного сына? Ну, и как хорошо погулял? — едко поинтересовался Болтон-старший, пропуская его внутрь.
— Да, — Рамси не знал, что ещё сказать, вряд ли отца интересуют его рассказы о путешествии.
— А что так рано вернулся? Я тебя ещё и не ждал, — отец окинул взглядом его спутанные отросшие волосы, старую выцветшую футболку, потрёпанные штаны и запылённые кеды. — Выглядишь как бродяга и маргинал, — заключил он. Русе Болтон всегда умел испортить настроение и придать «уверенности в себе».
— Папа, я понял уже, что ты по мне не скучал, но я тебе подарок привёз, — Рамси бережно вытянул из рюкзака пластинки и подал отцу.
Русе забрал их, даже не посмотрев, и положил на кухонный стол. А Рамси прошёл в гостиную, развалился в кресле и закрыл глаза. Он сегодня почти не спал, и очень устал за долгий путь.
— И что ты тут разлёгся? Здесь не приют для бродяг. Думал меня пластинками подкупить? Так это не отменяет твою вину, — войдя в комнату, отец уверенным шагом направился к нему.
— Я так вовсе не думал! — Рамси распахнул глаза и взглянул, на стоящего перед ним, отца. Лучше бы он вообще никаких пластинок не покупал! Он искренне хотел сделать что-то хорошее, а теперь выглядел подхалимом. От этого было противно, и он чувствовал себя дураком.
Отец гневно встряхнул его за шиворот, вынуждая подняться.
— Что мне делать с тобой идиотом? — он, очевидно, предполагал, что Рамси пожелает сам себе выбрать наказание.
— Папа, у меня день рождения недавно был, а ты же ничего мне не подарил. Давай ты меня бить не будешь и это будет мой подарок, — Рамси быстро проговорил своё предложение, пока отец не успел его перебить.
— Ты, дурачок, никакого подарка не заслужил, — спокойно объяснил ему Русе, который казалось, не был удивлён его просьбой. А Рамси не смел поднять глаз. Отец отпустил его и вышел из комнаты, а когда вернулся, в руках у него была цепь. Рамси крепко зажмурился в ожидании удара. Последнее, что он запомнил свист металлических звеньев в воздухе.
****
Он очнулся в больнице, спустя четверо суток, которые провёл в реанимации. В голове всё ещё стоял звон и гул, а весь мир, умещавшийся в больничной клетке, безумно вертелся перед глазами. Он почти ничего не чувствовал из-за обезболивающего: только тошноту и слабость. Из разговоров медсестёр, которые беззастенчиво трещали обо всех пациентах, Рамси понял, что четыре дня пробыл в коме и чуть не сыграл в ящик. Последующие дни он запомнил обрывочно, одним из таких моментов оказался визит отца. Болтон-старший присел рядом с ним и гладил его по голове, пока медсестра суетилась с капельницей.
— Пожалуйста, не трогай меня, мне реально противно, — попросил Рамси, глядя в стену. Опять он строит из себя заботливого родителя, хотя сам его чуть на тот свет не отправил.
— Да, ты что, сынок. Я волновался за тебя, — притворно ласково произнёс отец.
— Хорошо, давай поиграем в идеальную семью. Ты меня не бил, а я, вроде как, ничего не помню, — Рамси попытался приподняться, сил на это у него не хватило, только голова закружилась сильнее.
— Ты что такое говоришь, Рамси? Я беспокоился о тебе, — отец заботливо поправил ему подушку, и вновь погладил по голове, ожидая, когда медсестра уйдет. Когда же они остались вдвоём, то заботу с него словно ветром сдуло. — Ты что же, уродец, так и не понял, что кроме меня никому не нужен? Долго будешь мои нервы испытывать? — злобно прошипел Болтон-старший.
— Я и тебе не нужен, — безразлично произнёс Рамси.
— Вот, и славно, что мы друг друга поняли, — кивнул Русе.
— Лучше бы ты меня тогда в детдом сдал, — высказал Рамси то, о чём думал давно. Он не понимал, зачем отец забрал его к себе, если относится к нему хуже, чем к паршивой собаке. Даже с животными так никто не обращается, как он с родным сыном.
— Я и сам сомневался. А когда тебя увидел, думаю, всё-таки сын, родная кровь, пожалел сироту. Если бы знал, что ты таким негодным ублюдком окажешься, оставил бы тебя на помойке, где ты со своей безмозглой мамашей жил, — отец досадливо поморщился, показывая, что сожалеет о своём решении.
— Я не ублюдок, не дурачок, и не уродец! Меня зовут Рамси, если ты вдруг забыл! Ты меня забрал, только, чтобы поиздеваться! — Рамси уже вконец осточертели все нелестные эпитеты, которыми его постоянно награждал отец, и с каждым словом он повышал голос. Последние слова болезненным эхом отозвались в голове, так, что он задержал дыхание, пережидая приступ боли и зажмурился.
— Я же говорю — идиот. Что ты разорался, если у тебя, итак, башка разбита? Будешь психовать, только хуже станет. Так, что успокойся и не выдумывай глупостей, — посоветовал отец и склонился над ним. — Медсестру будем звать? — решил проявить заботу он.