Вместе со своими товарищами, как и он, простыми рабочими, сумевшими подняться из мрака невежества и беспросветного каторжного труда к духовному освобождению и приобщиться к идеям социализма, он представляет в Коммуне рабочий класс Франции. Среди социалистов-рабочих друзья Варлена: красильщик Малой, переплетчик Клемане, механик Авриаль. Здесь и Асси, металлист, организатор забастовок в Крезо. 18 марта 1871 года он руководил захватом Ратуши. Активные борцы за социализм ювелир Лео Франкель и сапожник Огюст Серрайе были уже знакомы с идеями революционного марксизма, влияние которого, к несчастью, слабо ощущалось в Коммуне. Впрочем, часто интуитивная революционная логика побуждала рабочих-коммунаров действовать вопреки прудонистским взглядам. Одним из таких людей был резчик по металлу Альбер Тейс, показавший себя на посту директора почтового управления одним из лучших администраторов Коммуны. Рабочий-ювелир Камелина столь же успешно руководил Монетным двором. Он надолго пережил Коммуну и в 1920 году играл немалую роль при образовании Французской компартии, явившись живым олицетворением ее связи с Коммуной.
Эти и другие рабочие, имена которых будут встречаться читателю, ярко выражали пролетарский характер Коммуны. Они принесли в Коммуну надежды на социальное освобождение, преданность, энергию, мысль и честь рабочего класса Парижа. Кстати, в совете Коммуны относительная доля рабочих была значительно меньше доли рабочих среди всей массы коммунаров. Но рабочие справедливо считали своими представителями в Коммуне многих интеллигентов-социалистов. Таким был талантливый журналист и писатель Верморель. Он еще до Коммуны распространял идеи социализма. Правда, с точки зрения научного социализма и в его взглядах легко заметить теоретическую слабость, присущую всем тогдашним французским социалистам. Энергичный Верморель из-за резкости характера нажил немало врагов. Своей деятельностью в Коммуне, героическим поведением в ее последние дни, он опроверг клеветнические слухи, которые некоторые распускали про него. Верморель был одним из подлинных героев Коммуны.
Социалист Лефрансе завоевал репутацию лучшего социалистического оратора. Этот школьный учитель задолго до образования Коммуны приобрел опыт революционной борьбы и подвергался преследованиям. Он красноречиво показывал ограниченность слепых последователей Прудона, их политическую трусость. Еще за пять месяцев до революции 18 марта он говорил: «Лишь Интернационал и рабочая федерация способны осуществить социальную революцию, которую обозначит провозглашение Коммуны, становящееся все более вероятным».
Наиболее многочисленной группировкой были революционеры-якобинцы. Они романтически преклонялись перед идеями и делами крайних революционеров Великой французской революции, возглавлявшихся Робеспьером. Якобинцы в Коммуне представляли интересы городской мелкой буржуазии, у них были и социалистические стремления, правда довольно неопределенные. Духовным вождем якобинцев являлся Шарль Делеклюз.
Видную роль в Коммуне играл друг Делеклюза адвокат Тамбов. Вместе они боролись против империи Наполеона III. В Коммуне Гамбон входил в комиссию юстиции, а затем — в Комитет общественного спасения. В дни «кровавой недели» он героически сражался на кладбище Пер-Лашез, а потом вместе с Варленом защищал одну из последних баррикад. Но в группе якобинцев, как и других, были и случайные для революции люди вроде Феликса Пиа, шумевшего без толку, но не без вреда больше всех.
К якобинцам примыкали бланкисты, последователи великого революционера Огюста Бланки. Он сам тоже был избран в Коммуну. Однако еще 17 марта полицейские Тьера арестовали его, заточили в тюрьму, так что он узнал о Коммуне уже после ее гибели. Бланкисты — Эд, Дюваль, Ранвье, Ферре, Риго — были крайне удручены отсутствием своего вождя. «Без Бланки нельзя ничего сделать, — говорил Риго, — с Бланки можно сделать все». Блацкисты были энергичными и бесстрашными революционерами, хотя у них, подобно якобинцам, не было ясной социальной программы.
Многие бланкисты входили в Интернационал. Среди них выделялся энергией, революционной смелостью рабочий-литейщик Дюваль. Он был одним из самых решительных руководителей в день 18 марта и стал генералом Коммуны. К несчастью, Дюваль погиб еще в самом начале апреля. Бланкист, член Интернационала, он заслужил исключительную популярность среди рабочих Бельвиля своей самоотверженной борьбой за революцию.
Наибольшим авторитетом среди бланкистов пользовался Тридон, близкий друг Огюста Бланки. Этот в прошлом состоятельный человек своему богатству предпочел служение революции. Талантливый, остроумный журналист, член Интернационала, он, будучи неизлечимо больным, поражал своей сверхчеловеческой выдержкой. Смелыми и преданными революционерами проявили себя Риго и Ферре. Но они, пожалуй, в наибольшей степени выражали слабость бланкистов. Они пренебрегали деловой повседневной работой, питали слабость к ультрареволюционной фразе.
Гюстав Флуранс, которого относят и к бланкистам и к якобинцам, славился беспримерной смелостью. Но из-за нежелания видеть реальные трудности и сложность обстановки он неизменно терпел неудачи. Маркс не зря говорил, что Флуранс слишком полон иллюзий и революционного нетерпения. В отличие от него бланкист Эдуар Вайян, врач и инженер, проявлял в Коммуне несравненно больше деловой выдержки. В Коммуне он ведал делами народного просвещения и стремился внести в него социалистические принципы.
Среди видных деятелей Коммуны выделяется яркая фигура журналиста и писателя Жюля Валлеса. Этот типичный революционер-одиночка, представитель интеллигентской богемы, тем не менее зарекомендовал себя преданным революционером. В последние недели Коммуны Валлес выступал вместе с группой социалистов.
Все вместе коммунары составляли гигантскую массу доблести, необычайной революционной стихийной силы и мужества. Но эти замечательные источники успеха остались нереализованными из-за отсутствия революционной, дисциплинированной партии единомышленников. Когда дело доходит до того, что каждый имеет в душе как бы свою собственную политическую партию, общая борьба обречена на неудачу…
Коммуна возникла стихийно, и ни одна из ее политических группировок не имела к этому времени своей политической программы. Да и сами эти группировки отнюдь не были однородными, четких границ между ними не существовало. Они напряженно искали свою политическую линию, колебались, ошибались. Поэтому Коммуна порой проводила противоречивую политику. Но это была не вина, а беда Коммуны, объясняющаяся невероятно сложной обстановкой, в которой она оказалась. Можно только восхититься тем, что и в таких условиях Коммуна сумела проявить исключительную политическую смелость, беспредельную преданность народу, поразительную интуицию. Ее объединяло и вдохновляло то, что Ленин называл «гениальным чутьем проснувшихся масс».
Среди членов Коммуны, особенно вначале, были колеблющиеся, неустойчивые, случайные люди. Ведь выборы в Коммуну явились торопливой импровизацией. Но в ней образовалось ядро подлинных революционеров. Они горели энтузиазмом и во имя своих идеалов готовы были идти на смерть. И при этом у них хватало особенно редкого мужества не претендовать на непогрешимость. Они способны были чувствовать свою скромную роль в сопоставлении с величием революции. «Пусть умрет память о нас, лишь бы революция была спасена», — говорил социалист Лефрансе, повторяя девиз деятелей Великой французской революции. Гюстав Флуранс, талантливый ученый, пламенный революционер, «Дон-Кихот революции», писал: «Я узнал, что кровью мучеников укрепляется свобода. Если моя кровь может омыть Францию от грязи и укрепить союз родины и свободы, я охотно отдам ее палачам».
Среди всех деятелей Коммуны выделяются монументальные фигуры Эжена Варлена и Шарля Делеклюза, главных героев этой книги. Оба они занимали важные посты в Коммуне, играли выдающуюся роль в критические моменты ее существования. Но не только это делает их. из ряда вон выходящими фигурами. Это были в полном смысле слова сильные личности, могучие творческие натуры, способные вопреки всему искать и находить правильный путь борьбы, не отступать ни перед какими препятствиями.