Конечно, республиканских деятелей из «либерального союза» вроде Фавра или Тьера, этих известных политических мошенников и реакционеров, разоблачить было не так уж трудно. Сложнее обстояло дело с более левыми, такими, как «радикальный демократ» Леон Гамбетта. Этот знаменитый оратор приобрел огромную популярность своим громовым красноречием. Ведь он заговаривал даже о социальной справедливости. Обстановка становилась все сложнее. В мае предстояли выборы в Законодательный корпус. Борьба между империей и республиканской оппозицией приобрела небывалый размах. Какую же позицию занимают социалисты? К сожалению, единой общей позиции нет и в помине. Прудонисты по-прежнему предлагают не вмешиваться в политику. Они просто уступают поле боя буржуазным республиканцам. Варлен настойчиво убеждает своих товарищей активно вступить в борьбу, чтобы подчеркнуть разрыв между рабочими и буржуазией. Ценой упорных усилий Варлену удалось убедить большинство социалистов выдвинуть особую избирательную программу парижских рабочих. В этом интереснейшем документе вместе с демократическими лозунгами уже есть и содержащие социалистические тенденции требования, такие, как превращение в национальную собственность банков и железных дорог. Правда, рассчитывать на успех рабочих, социалистических кандидатов особенно не приходится. Слишком слаба была еще их политическая организация. Видимо, поэтому Варлен и снял заранее свою кандидатуру, выдвинутую в одном из округов Парижа. Оставалось только поддерживать наиболее левых буржуазных демократов, чтобы нанести удар по империи. В результате выборов оппозиция получила полтора миллиона новых голосов. Во всех крупных городах победили республиканцы. Лишь деревня спасла режим от полного поражения. Борьба развертывалась так остро, что дело дошло до массовых столкновений с полицией. Власти арестовали свыше 500 человек. Варлен вместе с другими членами Интернационала организует сбор денег для семей арестованных.
Некоторые из руководителей французских социалистов упрекали Варлена, что он слишком увлекся политикой в ущерб социальным задачам рабочего класса. Так не раз говорил, например, Эмиль Обри. Этот хладнокровный, упорный человек, рабочий-литограф создал секцию Интернационала в Руане. Но он не хотел ни в чем отклоняться от идей Прудона. Поэтому Обри не мог понять глубокой правильности тактики Варлена, который терпеливо в многочисленных письмах и разговорах пытался преодолеть прудонистские заблуждения руанского социалиста. «Вы, по-видимому, считаете, — пишет ему Варлен летом 1869 года, — что в той среде, где я живу, политическими революциями интересуются больше, чем социальными преобразованиями. Должен вам сказать, что для нас революции, политическая и социальная, неотделимы: одна немыслима без другой. Политическая революция сама по себе не будет иметь никакого значения. Но мы хорошо понимаем (этому нас учат обстоятельства, с которыми мы сталкиваемся), что мы не сможем осуществить социальной революции, пока будем жить под властью такого основанного на произволе режима, как тот, при котором живем теперь».
Да, 29-летний Варлен выступает уже как опытный политик. Простой рабочий сумел подняться настолько высоко в своем интеллектуальном развитии, что был в состоянии самостоятельно проводить верный политический курс в сложнейших условиях Франции, охваченной предреволюционным кипением. Маркс с восхищением отзывался тогда о революционном поведении французских рабочих, о социалистах, блестяще разоблачавших буржуазных республиканцев и проводивших самостоятельную политическую линию. «И вот кипит котел у чародейки-истории», — писал Маркс и выражал надежду, что и в Германии, где его идеи в отличие от Франции уже были восприняты многими социалистами, дело пойдет так же, как во Франции.
В начале сентября 1869 года Варлен едет в Базель на очередной конгресс I Интернационала. Франция представлена самой крупной делегацией. О борьбе французских социалистов много и одобрительно говорилось в отчете Генерального совета, который был написан Марксом. Варлен и большинство французов воодушевлены этим отчетом. Варлен не раз выступает на конгрессе и рассказывает о деятельности Интернационала во Франции, о преследованиях, которым он подвергся.
— Международная ассоциация трудящихся в Париже не умерла, — заявляет Варлен, — напротив, она более жизнеспособна, чем когда-либо!
Это верно по существу, хотя сама французская делегация показала крайнюю организационную слабость секций Интернационала во Франции. По всем основным вопросам она расколота по крайней мере на три части. Какую же позицию занимает Варлен? Ответ на этот вопрос по так-то прост. Сам Варлен вообще довольно скупо и редко выражал свою точку зрения по теоретическим вопросам, вокруг которых в Интернационале кипели страсти. Ведь он прежде всего практик, к тому же сдержанность его характера особенно сказывалась в явной осторожности, с которой он подходил к теоретическим проблемам. Главное внимание он всегда уделяет тому, чего уже сейчас непосредственно требовала жизнь, практическая борьба.
Тем не менее совершенно бесспорно, что Варлен был одним из тех деятелей международного рабочего движения, которые в наибольшей степени способствовали практическим успехам Интернационала. Замечательных результатов он добился в расширении его влияния во Франции, в привлечении к нему передовых рабочих. Именно он, как никто другой из французов, эффективно содействовал устранению реакционного прудонизма, помогая тем самым Марксу в распространении научного социализма.
В Базеле Варлен был среди тех, кто оказался очень близок к идеям Маркса по вопросу о коллективной собственности на землю, о роли профсоюзов. Но по третьему вопросу, из-за которого шел спор, о праве наследования, Варлен проголосовал против предложений Маркса. Сам Варлен говорил на конгрессе, что не считает этот вопрос особенно насущным. Но фактически он просто, видимо, не разобрался в нем, и это можно понять, поскольку решение этого вопроса может быть различным в разных обстоятельствах. В «Коммунистическом Манифесте» Маркс и Энгельс выступали за отмену права наследования как за одну из необходимых мер переходного периода к новому социальному строю. Но во время Базельского конгресса Маркс высказался против того, чтобы рассматривать это в качестве важнейшего требования рабочего класса. Ведь если рабочие смогут добиться отмены права наследования, то что им мешает отменить частную собственность вообще? Ведь главное это, а не право наследования. Иначе думал Бакунин, уводивший пролетариат от правильного пути борьбы. Варлен голосовал за предложение Бакунина.
На этом основании, а также и потому, что Варлен писал в бакунинскую газету «Эгалите», и возникла версия о бакунизме Варлена. Конечно, яркая, самобытная личность знаменитого русского революционера вызывала симпатии Варлена. Ему импонировала страстность этого человека с бурным темпераментом и легендарной биографией. Но он быстро понял, что его пылкая убежденность — всего лишь громогласное заблуждение. Ведь это факт, что вся политическая деятельность Варлена решительно противоречит анархистским, импульсивным и сумбурным действиям бакунистов. Правда, он специально не выступал против них. И это тоже можно понять, ибо Варлен считал тогда главной целью объединение всех рабочих организаций Франции под руководством Интернационала. А ведь во главе многих из них, например в Лионе и Марселе, стояли друзья Михаила Бакунина.
Во всяком случае, здесь еще есть над чем поразмыслить историкам. Ну, а Базельский конгресс в целом был новым успехом социализма. Он звал к борьбе, к социальной революции, что как нельзя более отвечало настроению Варлена. В заключение решили созвать через год следующий конгресс Интернационала в Париже! Да, в том самом Париже, где еще царила империя и где само слово «Интернационал» отождествлялось с государственным преступлением! Какой оптимизм, какая вера в революционные перспективы и возможности французского рабочего класса, наиболее ярким и сильным руководителем которого явно становился Эжен Варлен!
Конечно, в смысле теоретических познаний, образованности Варлен отставал от некоторых социалистов.