А события буквально обгоняют друг друга. 19 января вспыхивает новая стачка в Крезо. Владелец шахт и заводов этого района Шнейдер является одновременно председателем Законодательного корпуса. Он направляет против рабочих четыре тысячи солдат. Следуют столкновения, аресты, суды. Интернационал в лице Варлена и его друзей энергично поддерживает забастовщиков. Затем в феврале возникает сильное волнение из-за ареста Рошфора. В тюрьму брошены и другие члены редакции «Марсельезы». Варлен публикует заявление протеста и вновь призывает не торопить революцию нетерпением и стихийными жестами: «Революция должна сама выбрать свой час!»
Но полиция уже получила ордер на арест Варлена.
При этом пытаются арестовать его так, чтобы он оказал сопротивление и дал повод для осуждения. В воскресенье 13 февраля, когда Варлен с группой товарищей выходит после заседания правления кооператива «Мармит», их окружают полицейские. Друзья хотят защитить Варлена, но он удерживает их и срывает провокацию. Варлен в тюрьме Санте. В его комнате на улице Дофин произведен тщательный обыск. 14 дней Варлену не предъявляют никаких обвинений и даже не допрашивают. 27-го его неожиданно освобождают. Чувствуется, что это лишь репетиция, что власти готовят серьезный удар по Интернационалу. Друзья уговаривают Варлена быть осторожнее и умерить свой революционный пыл.
«И вы хотите, — отвечает Варлен одному из них 8 марта, — чтобы я был менее революционен при подобном положении вещей, которое ухудшается с каждым днем? Когда совершенно исчезнут с лица земли произвол и несправедливость, когда на земле будут царствовать свобода и справедливость, только тогда я не буду революционером, но до той поры знайте, что чем больше будут обрушиваться на меня удары деспотизма, тем больше я буду озлоблен против него и тем больше буду для него опасен. Напрасно вы думаете хотя бы одно мгновенье, что я пренебрегаю социальным движением ради политического! О нет! Я делаю революционное дело исключительно с социалистической, истинно социалистической точки зрения… Но вы должны основательно понять, что никаких социальных реформ мы не можем осуществить, пока не уничтожен старый политический строй!»
В письме весь Варлен. За скромной внешностью обаятельного, благородного, своеобразно-утонченного, еще совсем молодого человека скрывается душа мужественного, твердого как сталь революционера, знающего поистине «одной лишь думы власть, одну, но пламенную страсть»!
Итак, Варлен на свободе, а следовательно — в борьбе. Он едет в Лион. Здесь 13 марта он председательствует на большом митинге в зале Ротонда по случаю основания единой лионской секции Интернационала. Здесь же состоялось совещание делегатов других крупнейших секций Франции. Обсуждается вопрос о политической линии социалистов. Руководитель социалистов из Марселя Бастелика и Ришар из Лиона, друзья Бакунина, склоняются к воздержанию от политики. Варлен энергично убеждает их не обрекать рабочий класс на пассивность. Ему удается в значительной степени преодолеть анархистские настроения своих друзей.
Из Лиона Варлен выезжает в Крезо. 18 марта, ровно за год до Коммуны, он проводит совещание, на котором под его влиянием принимается решение основать здесь секцию Интернационала.
Кстати, вскоре в Крезо побывал по заданию редакции «Марсельезы» Бенуа Малой. Он писал оттуда парижскому социалисту Комбо: «Я прошу тебя пожать от моего имени руку Варлену и сказать ему, что его пребывание принесло ему необычайную популярность, что мне был здесь оказан наилучший прием благодаря его письму, а не мандату Марсельезы».
А Варлен уже в Париже. Преодолевая сопротивление прудонистов, он добивается объединения 14 парижских секций. Это объединение официально произошло 18 апреля. Редакция «Марсельезы» собрала 1300 членов Интернационала и делегатов рабочих обществ. Председателем единодушно избирается Варлен. Его выступление встречено бурей аплодисментов. Утверждается устав парижской федерации Интернационала. На собрании царила радостная атмосфера революционного энтузиазма и стремления к сплоченной организации. Лафарг, присутствовавший там, с восторгом писал Марксу: «Как счастливы были бы Вы, рыцарь классовой борьбы, присутствовать при проявлении этих чувств!»
Усилия Варлена приносят плоды; уже созданы четыре местные федерации Интернационала: парижская, лионская, марсельская, руанская, множество секций в других городах. Число членов Интернационала колоссально возросло!
Но Варлен занимается не только организацией Интернационала. Ожесточенные забастовки непрерывно и все более грозно потрясают страну. Еще 21 марта вспыхнула новая стачка на заводах Шнейдера в Крезо. 8 апреля начинают бастовать две тысячи металлистов в Фуршамбо. В середине апреля бросают работу литейщики Парижа. Как и прежде, Варлен откликается на каждую стачку. Организует денежную помощь забастовщикам, помогает им советами, разъясняет смысл стачек в печати. И, конечно, стремится привлечь забастовщиков к организованному социалистическому движению, к Интернационалу. Друзья поражались неиссякаемой энергии Дарлена. Когда же он успевал спать? Ведь не надо забывать, что, будучи одним из крупнейших руководителей французского рабочего класса, Варлен не бросал ремесло переплетчика и зарабатывал на жизнь своими руками. Ему и в голову не приходила мысль жить за счет скудных ресурсов рабочих организаций, за счет тех, кому он столь беззаветно отдавал все свои поистине сверхчеловеческие усилия!
А империя, балансируя на краю пропасти, лихорадочно ищет способы удержать власть. 20 апреля издается новая конституция и назначается плебисцит. Избирателям предлагается ответить на поистине иезуитский вопрос: одобряют ли они либеральные законы, изданные империей за десять лет? Если ответить отрицательно — значит отвергнуть либеральный курс, который все же дал кое-что; ответить утвердительно — значит одобрить дальнейшее существование империи. Варлен и его друзья призывают рабочий класс воздержаться от голосования и продолжать борьбу за демократическую и социальную республику.
Правительство накануне плебисцита решает одним ударом обезглавить главного врага — Интернационал. Полиция состряпала легенду о подготовке покушения на жизнь императора. Принадлежность к Интернационалу вновь объявляется преступлением. 30 апреля отдан приказ об аресте социалистических лидеров.
Но Варлена нет в Париже. Еще 21 апреля он выехал в Крезо, чтобы помочь жертвам полицейских преследований в ходе стачки и поддержать дух деморализованной секции Интернационала. Оттуда он едет в Шалон-сюр-Сен, где останавливается у адвоката и старого революционера Бойсе. Здесь ему сообщают, что отдан приказ о его аресте и что полиция ищет его. Бойсе советует ему скрыться и предлагает необходимую сумму денег, чтобы уехать за границу. Сначала Варлен соглашается и уже садится в поезд, идущий в Швейцарию. Но, пораздумав, он пересаживается в другой, чтобы ехать в Париж и разделить судьбу своих арестованных товарищей. Конечно, за его домом уже наблюдает полиция, и с вокзала он отправляется к старому другу, переплетчику Ланселену. Здесь сразу же собираются рабочие-активисты. Они и слышать не хотят о том, чтобы Варлен отдался в руки властей. Кто может заменить его в надвигающихся событиях? И что изменит его выступление на суде, если приговор заранее известен? Нет, в интересах общего дела он обязан скрыться, решают все единодушно, и Варлен подчиняется этому решению. Полицейские агенты выслеживают его на Лионском вокзале, но он уезжает в Брюссель с Северного.
В Бельгии верные друзья встречают его с распростертыми объятиями. Первым делом ему необходимо, чтобы существовать, найти работу. Но как только хозяева узнают его имя, он наталкивается на решительные отказы. Он уже приобрел международную репутацию революционера! Варлен выбирает себе звучащее по-фламандски имя Анри Барфельда и живет под этим вымышленным именем. Зарабатывает он гроши, но его потребности невелики; с нищетой он никогда не разлучался.