— Дельно подмечено, но магистр Кантор ясно дал нам понять, каковы его приоритеты, — сказал Арго. — А на вас я налагаю епитимью за пренебрежение к врагу, брат Имрих.
Многие из Багровых Кулаков не стеснялись называть зеленокожих «скотами». На Ринне, тоже являвшемся аграрной планетой, одно из названий ксеносов — кины — было сленговым словечком для обозначения крупного рогатого скота.
— Есть, брат-капеллан, — прорычал Имрих.
— Ненавидьте нелюдей, разите нечистых и превыше всего славьте Императора. Но всегда уважайте противника.
— Так точно, брат-капеллан.
Имриху хотелось, чтобы Арго перестал тыкать ему в лицо строчками из литаний. Однако он лишь склонил голову. Он знал, что извиняться бессмысленно.
— Когда мы выдвигаемся? — вмешался Деметриан.
— Завтра ночью гвардейцы начинают наступление, — сказал Арго, сжав в красной перчатке золотого имперского орла. — И мы выступаем вместе с ними.
Рассвет застал Арго в полном боевом вооружении в рубке «Ястреба». Он сидел в одном из командирских кресел, положив руки на колени, и смотрел в иллюминатор. Капеллан не спал этой ночью. Он был космодесантником. Астартес почти не нуждаются в сне.
Тома вошел, когда капеллан размышлял о предстоящей битве. Молчаливый воин оказался ценным приобретением для отряда, и Арго, который был более чем на сотню лет младше Караульного Смерти, всегда приветствовал его присутствие. Он подозревал, что в самом скором времени капитан Пятой направит Тома на повышение в Крестоносную Роту или назначит его командиром отделения.
— Еще один рассвет, брат-капеллан. — Тома опустился в кресло рядом с Арго. Свой шлем он держал в руках.
Арго заметил, что служба в истребительной команде состарила воина. Новые шрамы, пусть и побледневшие после обработки, но все еще заметные, изрезали щеку и висок космодесантника.
— Кислотные ожоги, — заметил Арго, указав на них черной перчаткой. — В Карауле Смерти ты не бездельничал.
— Не могу об этом говорить, — ответил Тома с каменной физиономией.
— Не можешь или не хочешь? — спросил Арго, хотя уже знал ответ.
— И то и другое.
— Ордо Ксенос хранит свои секреты?
— Да.
Тома промотал в голове туманные воспоминания — не более чем отголоски, — и выражение его лица сделалось задумчивым. Клятвы были принесены, даны обещания, а воспоминания вырваны из разума телепатически усиленной медитацией и грубо зачищены тайными машинами ордена.
В первый раз Арго увидел, как маска соскальзывает с лица его товарища. Это оказалось захватывающим зрелищем.
— Сегодня мы идем на войну, — проговорил капеллан. — Мы лишь малая часть боевой мощи Пятой роты, и все же мы — Пятая. Мы были выкованы в огне битвы. И все же я чувствую, что на твоей душе есть какое-то бремя, брат.
Тома кивнул. Поэтому он и пришел.
— Это Вейн.
Брат-апотекарий Вейн находился в тесном медицинском отсеке «Ястреба». Апотекариум представлял собой маленькое помещение с операционным столом и полками с диагностическим оборудованием, прикрепленными к стенам маленькой комнатушки. Уже готовый к сегодняшнему бою, медик облачился в доспехи. За одним исключением: он пока не надел шлем. Шлем с белым наличником, который выдавал в Вейне апотекария, лежал на хирургическом столе и оказался первым, что заметил вступивший в комнату Арго. Вторым был сам Вейн, который отлаживал датчики на своем наручном нартециуме. Пока Арго наблюдал, несколько хирургических игл и скальпелей скользнули в громоздкий медблок на предплечье Вейна.
Наконец Вейн обернулся на звук гудящей силовой брони, хотя его искусственно обостренные чувства должны были зарегистрировать появление капеллана задолго до того, как тот вошел в комнату.
— Арго, — негромко поприветствовал он брата.
— Вейн, — кивнул в ответ капеллан.
Атмосфера между ними была напряженной. Семью годами раньше они, тогда еще новобранцы, вместе служили в скаутском отделении сержанта Нохлитана. Семь лет прошло с финальных испытаний Астартес, на которых Арго выбрал черный, а Вейн белый цвет.
Капеллан и апотекарий, вышедшие из одного скаутского отделения. Сержант Нохлитан, который, как и Деметриан, успел с честью послужить в Крестоносной роте среди элиты ордена, был отмечен лично великим магистром Кантором за успехи в обучении новобранцев.
Поскольку орден все еще находился на трудном этапе восстановления, лучшие из Багровых Кулаков часто получали задание тренировать послушников. Не было ничего позорного в том, чтобы оставить службу в Первой роте и возглавить скаутское отделение. Сержант Нохлитан стал одним из самых уважаемых инструкторов.