От едкого воздуха слезились глаза, и кастелян вместе с Еленой и Савалом врезались в мраморные скамьи. Аполлос присел перед баррикадой, в то время как сёстры Елены развернулись и стали защищать вход. Отряд был окружён.
Старшая сестра поднялась из укрытия, не прекращая вести огонь из болтера.
— За Императора! К алтарю! — закричала сороритас, не обращая внимания на град пуль, под которым мрамор вокруг нее разлетался в пыль.
Рейнхарт вогнал новую обойму и поддержал огнём Елену.
У дальней стены ризницы между четырьмя Некролектиферами закручивались и пульсировали тёмные отвратительные энергии варпа, искажающие законы реальности. У основания алтаря пели девять одетых в мантии варп-жрецов: на их обритых головах были выжжены разрушительные проклятья.
— Он открыт? — проревел Аполлос.
— Нет, но уже скоро. У нас остались считанные минуты, — покачала головой Елена.
— Жрецы! Стреляйте в жрецов! — завопил Савал.
Все вместе они стали стрелять поверх обычных сектантов, но только увидели, как, пролетая над головами еретиков, снаряды взрывались, не достигая цели.
— Это что ещё за ересь? — выругался Рейнхарт.
— Псайкеры! — ответил дознаватель.
Сзади упала одна из сестёр, её тело искромсали на куски прорывавшиеся в двери культисты.
— Нужно подойти ближе, — крикнул Аполлос.
Елена выпустила ещё одну очередь и отступила в укрытие.
— Мы не сможем. У нас нет защиты от варпа. Его энергии разорвут нас на части, если толпа не сделает того же раньше.
Терминатор открыл огонь по новой волне сектантов, еретики были уже практически рядом.
— Время на исходе!
Варп-врата начали темнеть.
Рейнхарт по очереди посмотрел на спутников. Он понимал, что остался единственный выход. На него был обращён взор Императора.
— Дай мне все свои гранаты! — велел кастелян Елене.
Старшая сестра посмотрела на Мария, с губ был готов сорваться вопрос, но в глазах появилось понимание. Она сняла два последних заряда и протянула Храмовнику.
Рейнхарт оторвал полосу от табарда и связал вместе гранаты сестры и две свои. Одну он продолжал держать в руке.
Аполлос, несмотря на плотную стрельбу, увидел и понял намерения командира.
— Нет! — закричал он. — Позволь мне пойти, у меня больше шансов!
Внезапно оглушительный взрыв разорвал на части то, что оставалось от дверей часовни. Оторванный кусок створки попал Аполлосу в висок и отправил молодого терминатора в нокаут. Последние сёстры Елены просто перестали существовать, их тела испарились.
Рейнхарт сбросил вызванное контузией оцепенение, хотя в ушах продолжал стоять сильный гул. Он почувствовал, как по груди течёт что-то тёплое. Ниже плеча виднелась кровавая рана. Рядом кашляла от поднятой пыли Елена, лицо сороритас залила кровь из глубокого пореза на лбу, а левая нога была оторвана. Дознаватель лежал без сознания. Сквозь кружившуюся мраморную крошку они могли видеть растущую толпу культистов, которые карабкались по обломкам разрушенного дверного проёма.
— Сможешь задержать их? — спросил кастелян.
Старшая сестра покрепче взяла болтер, кивнула и улыбнулась Храмовнику.
— Ты знаешь, что такое истинная честь, Марий Рейнхарт.
— Император защищает, Елена, — ответил тот и коротко пожал ей руку.
— Император защищает, кастелян, — снова улыбнулась боевая сестра.
Рейнхарт перепрыгнул через баррикаду. Прижимая гранаты к телу, Храмовник бросился сквозь пылевую завесу. Последователям Хаоса потребовалось мгновение, чтобы понять, кто мчится среди них. Но прежде чем еретики успели отреагировать, фундамент часовни задрожал от грохота выстрелов штурмовой пушки, а культисты разлетелись на кровавые ошмётки. Над головой рыцаря по дуге пролетела граната и взорвалась облаком густого дыма, маскируя Мария. Преодолевая последние метры, Рейнхарт оглянулся и увидел силуэт древнего дредноута в тени разрушенного порога.
Кастелян прошептал слова благодарности, снова посмотрел вперёд и выскочил из дыма среди ничего не подозревавших псайкеров. Выдернув чеку, Храмовник молниеносно запрыгнул на алтарь. Марий почувствовал первые болезненные удары по разуму, но было уже поздно.
— Император действительно защищает, — сказал он, и врата закрылись во вспышке молнии и пламени.
Они нашли его в дымящихся развалинах у входа в часовню: тело и броня разбиты, лицо обгорело. Он очнулся, когда молодой неофит Храмовников опустился рядом с ним на колени. Открыл чудом уцелевшие и покрытые коркой глаза. Аколон моргнул.
Размытые силуэты рыцарей проходили мимо, держа наизготовку болтеры. Раненый попытался сосредоточиться на склонившемся над ним человеком.