К ночи, сдав боевой участок частям 18 гвардейского стрелкового корпуса, дивизия сосредотачивалась в районе НИКОЛЬСКОЕ, ПОНЫРОВСКИЕ ВЫСЕЛКИ.
17 стрелковый корпус — в течение дня вёл бой с противником силою до пехотной дивизии с 250 танками…»
Здесь, пожалуй, прервём чтение журнала боевых действий для небольшого комментария.
Надлом в действиях противника уже чувствовался. Но и дивизии Пухова устали. Солдаты после каждого боя, отправив в тыл раненых и стащив в воронки убитых и прикопав их, отползали на отдых. Сон валил их прямо в ходах сообщения. Командарм приказал, по возможности, производить смену частей, чтобы солдаты смогли хотя бы немного отдохнуть на более спокойных участках.
У Моделя уже не было ни сил, ни времени на масштабные действия, на поиски нового участка для прорыва. 10 июля он снова пустил лавину танков и пехоты, действуя в узком коридоре, через Соборовское поле, с надеждой, наконец, проломить оборону русских. Направление удара на этот раз немцы сместили немного вправо, на Ольховатку, в стык с 70-й армией. Но идея наступления оставалась прежней: через Поныровские и Тепловские высоты, оставляя слева Поныри, на юг, к Курску вдоль железной и шоссейной дорог.
Для последнего броска немцы привлекли всю авиацию, артиллерию и лучшие танковые экипажи. Судя по записям в журнале боевых действий, одновременно с движением танкового «колокола» группы танков и самоходных орудий до 20–30 боевых машин предприняли атаки и по флангам основного построения, чтобы, в случае успеха в центре, тут же заняться свёртыванием советской обороны на северо-запад и юго-запад.
И снова — ничего. Ничего, кроме новых потерь, сгоревших экипажей вместе с танками и самоходными штурмовыми орудиями. Ничего, кроме нескольких километров, а местами сотен и десятков метров отбитой территории. Притом что в любой момент можно было ждать сильной контратаки. Пиррова победа!
В ходе этой отчаянной атаки победителей, обречённых на поражение, немцы не смогли даже вытащить с Соборовского поля брошенные и подбитые накануне 18 танков. Шесть из них оказались вполне исправными, и часть из них наши ремонтники отогнали в своё расположение своим ходом. Другие отбуксировали. А с оставшихся сняли пулемёты, другое ценное оборудование и взорвали.
Погасив танковую атаку немцев, дивизии 17-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-лейтенанта А. Л. Бондарева[26] произвели короткую мощную контратаку.
«…В районе БЕРЁЗОВЫЙ ЛОГ захвачен пленный 18 танковой дивизии; в районе КАШАРЫ — пленный 2 танковой дивизии.
В 8.30 части корпуса отражали ожесточённые атаки противника силою свыше пехотной дивизии с 250 танками на участке высота 257 и 234,0.
Перейдя в 8.30 после мощной артиллерийско-миномётной подготовки и налёта 150 самолётов в наступление в направлении КУТЫРКИ, ОЛЬХОВАТКА, противник стремился сломить сопротивление частей корпуса и овладеть ОЛЬХОВАТКА. До 16.00 противник предпринял три безуспешных атаки.
В 12.30 в районе высоты 257 — КАШАРА — высота 231,5 пехота и танки врага были атакованы нашей авиацией. В результате бомбардировки сожжено 14 и подбито 30 танков противника. Его пехота тоже понесла большие потери.
В районе высоты 257 захвачен пленный 6 пехотной дивизии.
81 и 15 стрелковые дивизии — положение прежнее.
Частями армии уничтожено около 3000 фашистов, подбито и сожжено 190 танков».
Бросается в глаза большое количество подбитых и сожжённых немецких танков. Если сложить вместе суточные цифры трофеев 13-й армии, то они перекроют общие потери немецкой бронетехники на Курской дуге. Рассуждать на эту тему — пустое занятие. Пусть об этом спорят историки. Заметим только одно: каждая из сторон склонна преуменьшать собственные потери и, напротив, преувеличивать количество трофеев: а чего их, басурман, жалеть…
Часть бронетехники после боя, а порой и во время боя, немцы отбуксировывали в свой тыл. Но если бронебойщики или артиллеристы, танкисты или наши пехотинцы подбивали танк или самоходку, а потом немецкие ремонтники утаскивали подбитую бронеединицу, то она, конечно же, шла в зачёт. И на следующий день, оказавшись на поле боя, снова могла получить бронебойную болванку в борт и улучшить статистику огня советских ПТО. Из этого и складывалась странная статистика.
Так что немцы в любом случае несли огромные потери. А подсчёты задним числом на ситуацию на Соборовском поле не влияли. Самое главное, гибли экипажи танков и самоходок, горели лётчики в сбитых самолётах. Потери военных специалистов, как, впрочем, и всяких специалистов, трудновосполнимы.
26