Защитники Одессы и Севастополя. Участники керченского и феодосийского десантов. Герои уличных боев в Новороссийске и дерзких поисков в лесистых ущельях Кавказских гор. Вот они стоят здесь, вдыхая знакомый запах моря и слушая ритмичный шум прибоя. Впереди едва различимые во мраке силуэты катеров. Позади шеренги бойцов. Первый эшелон — три сотни отважных смельчаков, самых опытных, самых искусных десантников.
Приглушенный шепот. Хруст песка под ногами. Локоть товарища справа. Плечо другого слева. Так темно, что родного брата, кажется, не узнаешь. И вдруг неожиданно вынырнула из мрака фигура. Как и у всех, шапка-ушанка, ватная телогрейка, автомат на груди и гранаты на поясе. А голос особый, знакомый куниковский голос:
— Богданов? Узнал? Ну, как дела? Какой боезапас захватил? Покажи. Так. Славно. А что в НЗ?
В последний раз проверяет Куников боеготовность своих бойцов.
— Какие претензии?
— Есть претензия… — отзывается пулеметчик Алексей Потеря. — Не много, ли назначено брать с собой бакалеи — сухарей и концентратов. Не лучше ли вместо бакалеи взять еще патронов?..
— Заменить часть сухого пайка патронами! — подумав, приказывает Куников. И тут же, усмехаясь, говорит:
— Но при этом учтите, что мы идем не на охоту, не уток будем стрелять, а следовательно, добывать харч придется силой…
Скоро 22 часа. Тихие отрывистые слова команды. Один за другим десантники идут на катера, размещаются на тесной палубе, заставленной какими-то ящиками.
Катера покачиваются на волнах. Бойцы натягивают на себя плащ-накидки, плащ-палатки, укрывают оружие.
— Все на местах?
— Все.
Звучат слова рапорта. Слышна команда, на этот раз уже из рубки. Сердитое фырканье мотора, затем ровный рокот. Катер вздрагивает и плавно отходит от причала. Большая волна ударяет его в борт, когда он разворачивается. Десантники крепче прижимаются друг к другу. Берег, засыпающий городок, горы — все окончательно тонет во мраке.
— Прощайте, товарищи! Прощай, Большая земля!
От пункта посадки до места высадки не так далеко — всего каких-нибудь три десятка километров. Но вдоль берега идти нельзя. Надо податься в море, чтоб не заметили посты врага, наблюдающие с берега. А море штормует. Крутые валы с пенящимся гребнем встают из тьмы, обдавая солеными брызгами, и тут же проваливаются куда-то вниз. Ни просвета, ни огонька впереди. Но уверенно ведет корабли с десантниками командир дивизиона сторожевых катеров капитан-лейтенант Сипягин. Высокое мастерство управления кораблем и воинская зрелость не раз обеспечивали ему успех в подобных операциях.
Полночь. Ветер крепчает. Дождь хлещет с такой силой, что, кажется, пробьет плотную ткань плащ-накидки. Мрак будто сгустился еще больше. Холод проникает всюду, не спасает и ватная телогрейка. Цепенеют руки, ноги. Главное — закурить и то нельзя. Вот досада. Остается только одно — ждать, ждать…
Но вот головной катер, зарываясь носом в волну, круто поворачивает вправо. Это значит, что корабли поравнялись с Мысхако, или, как говорят моряки, вышли на траверз Мысхако. И теперь Сипягин держит курс прямо к берегу.
Спят в блиндажах и землянках на западном берегу Цемесской бухты гитлеровские солдаты. Нахохлившись, застыли кое-где часовые, наблюдатели. Иногда поглядывают на море, да что увидишь в густой, как чернила, мгле?
И вдруг впереди, перед входом в Цемесскую бухту, взвиваются из мрака ракеты — красная, затем зеленая… И сразу с противоположного берега бухты гремит советская тяжелая артиллерия. Десятки, сотни снарядов крупного калибра с шумом проносятся над бухтой и обрушиваются на ее западный берег.
Гул, грохот, треск, яркие вспышки выстрелов, багровое пламя разрывов, тревожная суета прожекторных лучей. Взлетают в воздух спрятанные в прибрежном песке мины, рвется колючая проволока, осыпаются траншеи, проваливаются блиндажи.
Десять минут бьют через бухту советские батареи. Десять минут «обрабатывают» район предстоящей высадки.
С последним залпом катера Сипягина вздрагивают от включенных на полный ход моторов, разворачиваются и все разом несутся прямо на берег.
Теперь счет идет уже на секунды. Десантники изготовились к высадке. Плащ-накидки скатаны. Все, что можно взять с собой, взято, прилажено. Оружие в руках, наготове.
Впереди вспышки выстрелов. Разноцветными нитями прошивают мрак трассирующие пули. Постепенно оживают уцелевшие огневые точки врага. Одна, другая… Не все удалось подавить нашим артиллеристам. По блеску выстрелов можно легко угадать во тьме береговую линию. Огонь усиливается. Стучат вражеские пули, пробивая борта катеров. Рвутся мины, снаряды. Вода вскипает вокруг кораблей. С визгом рассыпаются осколки, злобно жалят бойцов, стеснившихся на узких палубах.