— Ну а где их еще просить? Только здесь и можно.
— Я не об этом, зачем они тебе?
— О, дорогой мой Михаил Константинович, тебе ли спрашивать, зачем деньги? Они нужны для самого главного в нашем деле — чтобы издавать книги писателей.
— И что, получилось выпросить?
— Расскажу потом, когда приду в себя, — отшутился от сложного разговора Борис Александрович. — А ты, Михаил Константинович, куда путь держишь?
— До метро хочу прогуляться. Машину специально отпустил. Хоть у меня работа хлопотная, а хожу мало, вот и решил пройтись по любимому городу.
— Мне тоже к метро, пошли потихоньку вместе. Хотя далековато. Может, пару остановок на автобусе проедем?
Пройдя через площадь Пролетарской диктатуры, на углу Суворовского мы долго простояли на остановке. Но ни автобуса, ни троллейбуса не дождались. Как всегда — то ли авария, то ли пробка.
— Пошли дальше, Борис Александрович, тут уж не так много осталось до метро.
— Пошли, Михаил Константинович.
Свернув с Суворовского проспекта, мы направились по Кирочной. Пользуясь случаем, я старался расспросить нашего председателя об интересующих меня вопросах из писательской жизни. Он мало того что знал ее хорошо изнутри, так еще и свою оценку происходящему мог дать. Суждение Бориса Орлова всегда было интересно.
— Борис Александрович, — начал я с соответствующего ситуации вопроса, — ведь писатели прежде были самыми высокооплачиваемыми людьми. Что ж Вы сегодня, как руководитель одной из самых уважаемых в городе организаций, выпрашиваете деньги на издание книг?
— Да, были времена, когда писатель за книгу получал гонорар свыше двадцати тысяч рублей, это когда машина «Жигули» стоила пять тысяч. Союз писателей в советские времена был богатой организацией. Один Литфонд имел мощнейшие средства. Традиция повелась из XIX века.
— Кстати, создание Литфонда не было оригинальной нашей идеей, писатели взяли в пример английское Общество помощи писателям и расширили орбиту его деятельности в соответствии с названием «Общество для пособия нуждающимся литераторам и ученым». А проект устава Общества получил Высочайшее утверждение.
— Да, Михаил Константинович, у исторического Литфонда есть чему поучиться. Хотя бы тому, из чего складывался его капитал. Ведь достаточно большой вклад вносило в виде ежегодных субсидий Министерство народного просвещения, были членские взносы, единовременные пожертвования. Вносили свой вклад в развитие русской литературы и науки и высочайшие особы, также поступали отчисления от публичных чтений, концертов, спектаклей, изданий.
И при советской власти многое сохранилось и приумножилось. Дома отдыха, поликлиника, детский сад, типография и много другого добра было у Литфонда на балансе.
— И куда это богатство исчезло?
— Мне трудно сказать, я ведь поэт, а не хозяйственник. Что-то пришло в негодность, так как имущество требует хозяйского глаза, что-то растащили «умные люди», которые всегда появляются там, где можно поживиться. Ты же понимаешь, Михаил Константинович: что сегодня может заработать писатель? Что-то может, если вдруг произойдет чудо, и его заметит издательство. А для этого надо чтобы текст понравился прочитавшему его редактору, тогда издательство Вас пригласит на разговор, потом отредактирует так, что своего произведения не узнаешь. Хоть у нас цензуры нет, русскую тему пытаются втихаря притоптать, припрятать, исказить в соответствии с либеральной идеологией. У нас по Конституции идеологии нет, а как будто бы и есть. Посмотрите, кто пользуется благами от культуры? Те, кто пропагандирует низменные пороки, смертные грехи, либеральные, то есть человеконенавистнические идеи. Назвал бы фамилии распропагандированных писателей, режиссеров, художников, да противно свои губы осквернять их мерзкими именами. Раньше было понятие «космополитизм», сейчас его заменили термином «толерантность» или «права человека». А какие это права? Права — крикливого меньшинства. Почему никто не говорит о моих правах, о том, что я хочу в России, в своей стране, отвоеванной моими предками для меня, быть русским не только в мыслях и мечтах, хочу свои патриотические стихи донести до молодежи, до народа? Ведь я хочу, чтобы люди стали лучше, умнее, свободнее. А свободу понимаю как волю Божию, то есть не как закон фарисейский, а как благодать Христову.
— Борис Александрович, но мы отвлеклись от темы, от процесса получения гонорара.
— Да, если Вы подчинитесь требованиям издательства, тогда только Вас напечатают. Автор получает десять процентов с общей прибыли от реализации тиража. При этом знаю по опыту, тираж будет больше, чем указан в выходных данных книги. Но Вы об этом вряд ли узнаете. Максимум, что Вам достанется, — пять рублей с проданного экземпляра книги. И все тонкости про отпускную цену и продажную от Вашего понимания будут скрыты. Но туг поджидает еще одна уловка. Если Вы написали одну книгу, издатели с Вами разговаривать не захотят, нужно, чтобы было две, а то и три книги, чтобы Вас можно было «раскрутить». Итогом Вашей работы может стать двадцать или тридцать тысяч рублей. Хороший заработок?