Но я знал, здесь происходит невидимый процесс, результат которого вполне осязаемый, видимый даже издалека. Все направлено на выпуск самых совершенных машин — танков, которые на заводе называли «изделиями». Цех, который решили сдать досрочно, в подарок Родине, будет основным при производстве ходовых частей новейших боевых машин.
— Заходите! — приветливо кивает мне секретарша, показывая на дверь кабинета. Я неловко вскакиваю с дивана, где длилось мое недолгое ожидание аудиенции, и пытаюсь четким шагом подойти к двери, но от волнения что-то у меня не получается, наваливаюсь на дверь, но открыть ее не могу, секретарша бросается мне на помощь, и вдвоем мы буквально вваливаемся в кабинет директора.
Безмолвная сцена длится недолго. Я быстро прихожу в себя и четко выговариваю:
— Здравствуйте, Петр Георгиевич!
Из-за стола поднялся высокий, плотного телосложения мужчина. Он улыбнулся приветливой белоснежной улыбкой и громким, командирским голосом ответил на мое приветствие.
— Подходите поближе, садитесь.
Я сел за низенький и короткий стол-приставку.
— Рассказывайте, что привело Вас ко мне.
Я рассказал. Он слушал, не перебивая. Осознав проблему, Семененко встал, подошел к сверкающему чистотой окну и очень учтиво, даже с некоторым сожалением сказал:
— Вы знаете, цех нам нужен, нужен как воздух. План следующего года сверстан с учётом его работы. Потому он нужен не на бумаге, а функционирующим. Как у вас со временем?
— С каким временем? — не понимая, переспросил я.
— Сейчас Вы свободны?
— Да.
— Пойдемте в цех.
Цех, втиснутый между двумя старыми цехами и железнодорожным подъездным тупиком, возвышался над соседними сооружениями. Выглядел он убедительно. Лицо любого здания — это фасад. Как человека «встречают по одежке», так и первое знакомство со зданием начинается с оценки его внешнего вида.
Фасад нового цеха был выполнен в классическом производственном архитектурном стиле. Мы остановились перед мощным сооружением, любуясь его видом. —
Хорош! — довольно произнес Петр Георгиевич.
— Да! — в той же тональности ответил я. — Вот если бы внутри он был так же красив…
— А что там особенного внутри? Я промолчал. И мы продолжили наше экспромт путешествие.
Внутри было прохладно, тепло в помещения завода начали давать только сегодня, основной приток через калориферы еще не действовал, как всегда, что-то было не доделано, не отлажено.
В цеху работали сотни людей; шел монтаж мостовых кранов, тянули провода, устанавливали распределительные щиты, по кронштейнам укладывались трубопроводы. Отделочники, переругиваясь с рабочими других специальностей, пытались делать мозаичные полы. При сдаче любого объекта вдруг выявляются проблемы, которых не было видно при проектировании и строительстве. Следствием аврала становятся суета, несогласованность в работе, нарушается строгая дисциплина, ослабляется материальная и хозяйственная ответственность. К примеру, построены десятки подстанций, а электромонтажники не работают, простаивают. Почему? Оказывается, не закончена штукатурка, покраска, не запираются двери. Уложены сотни кубометров бетона, но не сданы под монтаж фундаменты из-за отсутствия паспортов на оборудование, застрявшее в Свердловске. И вот так, по мелочам, вырастает гора неразрешимых проблем, в путанице каждый «узелок» требует внимания, времени для того, чтобы его развязать и наладить оптимальный процесс.
Мы обошли с Петром Георгиевичем цех, заглянули в каждый угол, поднялись по металлическим лестницам и посмотрели с высоты подкрановых путей, забрались в темные венткамеры, где директор, к моему удивлению, вытащил из кармана фонарик и стал рассматривать внутреннее оборудование.
Когда мы вернулись в его кабинет, он спросил:
— Сколько времени нужно, чтобы закончить работы? Только честно.
— При ежедневном контроле два месяца.
— Что такое ежедневный контроль?
— Утром и вечером совещания, увязывающие работу субподрядных организаций и заказчика. При этом нужны жесткая дисциплина и контроль за выполнением дневных заданий.
— А кто будет устанавливать дневные задания?
— Специалисты, увязывающие графики производства работ.
— А они есть, эти специалисты? И почему они раньше это не делали?
— Дело, которое мы обсуждаем, по своему техническому алгоритму уникальное. У всех специалистов есть повседневная работа. Сами задания — это не панацея. Оптимальная очередность их выполнения — вот в чем СЛОЖНОСТЬ.