помощью обычного клейкого листика-напоминалки?
- Или обычного электронного письма, - ответил Тео с сарказмом, которого заслуживала ее
пространная и путаная речь. Dirigo.
- Что?
Отпустив шарф, Тео прошел к ближайшему окну, у которого стоял телескоп, направленный на океан.
- Ты меня убедила. Кодовое слово «dirigo ».
- И что это за пароль такой?
- Девиз штата Мэн. Латынь. Значит «я правлю». А еще это значит, что больше у тебя нет повода тут
разнюхивать.
Что на такое скажешь. Энни стала бочком пробираться к двери.
Тео снял телескоп со штатива и подошел с прибором к другому окну:
- Ты правда думала, будто я не знаю, что ты делаешь за Джейси ее работу?
Следовало понять, что он догадается.
- Какая тебе разница? Работа-то выполнена.
- Большая, потому что я не желаю тебя здесь видеть.
- Понятное дело. Уж лучше ты вышвырнешь Джейси.
- Мне тут никто не нужен.
- Конечно нужен. Кто ответит на стук в дверь, когда ты спишь в своем гробу?
Тео проигнорировал ее слова, смотря в телескоп и настраивая резкость. Энни почувствовала, как в
затылке закололо. Окно, к которому перешел хозяин дома, выходило как раз на ее коттедж.
«Вот что бывает, когда бросаешь вызов подлецу», - насмешливо заметил Лео.
- У меня новый телескоп, - сообщил упомянутый подлец. Когда хорошее освещение, то просто
удивительно, сколько всего можно увидеть. Он еще чуть-чуть подправил прибор. Надеюсь, мебель, что ты передвинула, была не слишком тяжелой.
Энни продрал мороз до мозга костей.
- Не забудь сменить постель у меня в спальне, - приказал Тео, не оборачиваясь. Нет ничего лучше, чем ощущать голым телом свежие простыни.
Ни за что Энни не покажет ему, как он ее до сих пор пугает, потому заставила себя медленно
повернуться и пойти к лестнице. У нее был миллион причин сказать Джейси, что больше она эту
работу делать не будет. Миллион не считая абсолютной уверенности, что не сможет жить в мире с
собой, если позволит страху перед Тео Харпом бросить в беде человека, спасшего ей жизнь.
Энни управилась так быстро, как только смогла. Протерла мебель в гостиной, пропылесосила ковер, отдраила кухню. А затем, с ноющим от плохого предчувствия желудком, прошла в спальню, нашла
чистое белье, но снимать простыни с кровати Тео показалось ей слишком личным, слишком
интимным. Однако она стиснула зубы и все сделала.
А когда потянулась за тряпкой, услышала, как на чердаке хлопнула дверь, щелкнул замок и
загремели вниз по лестнице шаги. Энни приказала себе не двигаться, но все равно обернулась.
Опершись плечом на косяк двери, Тео стоял на пороге. Взгляд его проследовал от растрепанных
волос Энни к ее груди, едва различимой под толстым свитером, затем скользнул по бедрам, задержался, двинулся дальше. Что-то в этом осмотре было оценивающее. А еще нахальное и
тревожащее. Наконец Тео отвернулся.
И вот тогда-то раздался он.
Какой-то сверхъестественный звук полурычание-полустон, причем совершенно жуткий, -
просочился в комнату.
Тео замер на ходу. Энни наклонила голову, смотря в сторону чердака:
- Что это такое?
Хозяин дома нахмурился и было открыл рот, словно хотел объяснить, но так ничего и не сказал. А
секунду спустя исчез.
Где-то внизу хлопнула дверь. Энни стиснула зубы.
«Ублюдок. Так тебе и надо».
Дыхание Тео облачками пара вырывалось изо рта. Он открыл дверь конюшни, куда всегда уходил, когда надо было поразмыслить. Тео думал, что готов ко всему, но совсем не ожидал, что она
вернется, и не собирался мириться с этим.
Внутри пахло сеном, навозом, пылью и холодом. Раньше отец держал здесь целых четыре лошади, которые так и жили на острове, когда семья уезжала с Перегрина. Теперь же остался только черный
мерин, принадлежавший Тео.
Танцор тихо заржал и высунул голову из стойла. Тео вообразить не мог, что снова увидит Энни, однако вот она, в его доме. В его жизни. Принесла с собой воспоминания о прошлом. Тео погладил
коня по морде:
- Только ты и я, парень. Ты и я и неважно, какие новые демоны явятся по наши души.
Конь вскинул голову. Тео открыл дверь стойла.
Так дальше нельзя. Надо избавиться от Энни.
Глава 5
С самого начала Энни жутко было ночевать одной в коттедже, но эта ночь превзошла все. В окна без
штор Тео мог преспокойно через телескоп наблюдать за Энни в любое время дня и ночи. Она не
стала включать свет, пробралась, спотыкаясь в темноте, к кровати и натянула на голову одеяла. Но
темнота лишь пробудила ее воспоминания о том, как все тогда изменилось.
Это произошло почти сразу после того случая с кухонным лифтом. Риган где-то отсутствовала: то ли
брала уроки верховой езды, то ли заперлась в комнате и писала стихи. Энни сидела на валунах на
пляже и предавалась мечтам, как стала красивой талантливой актрисой, снимаясь во множестве
кинофильмов, когда подошел Тео и уселся рядом. Длинные ноги, торчавшие из шорт цвета хаки, казались немного для него великоваты. Через лужицу, оставшуюся после прилива, пробежал краб-
отшельник.
Тео не отрывал взгляд от волнореза, где волны закручивались барашками.
- Прости, Энни, за ту ерунду. Все вышло как-то странно.
И она, как дура, мгновенно простила его.
С этого момента, как только Риган чем-нибудь была занята, Тео зависал с Энни. Он показал ей
несколько любимых мест на острове, начал больше доверять - поначалу сдерживая себя, потом
становясь все более откровенным. Рассказывал, как ненавидит свою закрытую школу, как пишет
короткие рассказы, которые не показал бы никому на свете. Они обсуждали любимые книги. И Энни
убедила себя, что она единственная девочка, которой Тео когда-либо доверился. Показала ему кое-
какие свои рисунки, которые держала в секрете, чтобы Мэрайя их не раскритиковала.
И наконец он поцеловал ее. Ее. Энни Хьюитт, долговязое чучело пятнадцати лет отроду со слишком
длинным лицом, чересчур большими глазами и безумно кудрявыми волосами.
После этого каждый момент, когда Риган отсутствовала, заставал их вместе, обычно внутри пещеры
при низком приливе, вырытой морем в мокром песке. Тео трогал грудь Энни через купальник, а она
думала, что умрет от счастья.
И когда он стянул верх купальника, то, переживая, что ее грудь невелика, попыталась прикрыться
ладонями. Тео отвел ее руки в стороны и прочертил каждый сосок подушечками пальцев.
Энни задыхалась от испытываемых ощущений.
Вскоре они уже касались друг друга всюду. Он расстегнул молнию на ее шортах и сунул руку в
трусики. Ни один мальчик не касался ее там. Тео проник в нее пальцем. И она взорвалась всеми
гормонами. Мгновенным оргазмом.
Энни тоже трогала его и когда впервые почувствовала влагу в ладони, решила, что сделала ему
больно.
Она была влюблена по уши.
А потом все изменилось. Безо всякой причины Тео стал избегать ее. Начал унижать перед сестрой и
Джейси.
«Энни, не будь такой дурой. Ведешь себя как маленькая».
Она попыталась вызвать его на разговор наедине, выяснить, почему Тео стал таким, но он уклонялся.
Потом Энни нашла полдюжины своих любимых готических романов в мягкой обложке на дне
бассейна.
Однажды солнечным июльским днем они шли через болото по мостику Энни немного впереди
близнецов, в хвосте плелась Джейси. Энни пыталась произвести впечатление на Тео, какая она
взрослая, рассказывая о жизни на Манхэттене.
- Я езжу на метро сама с тех пор, как мне исполнилось десять, и
- Прекрати хвастаться, - прервал Тео. А потом шлепнул ее ладонью по спине.
Она слетела с мостика прямо лицом в грязную жижу, руки по плечи погрузились в болотный ил, ноги засосало в тину. Пока она пыталась выбраться, гниющие стебли болотной травы и комья сине-